В то мгновение, когда оба существа взвились в воздух, чтобы сцепиться, точно звери, в смертельном объятии, Яна отпрянула и ухнула с обрыва в воду. Холод, сомкнувшийся над головой, сильный удар затылком, шум в ушах… последним усилием гаснущего сознания она еще попыталась вынырнуть назад, к воздуху, но лишь еще больше набрала воды ртом. Илистая муть застила глаза, и больше не было сил сопротивляться…
* * *
Каин сидел в кресле у камина, задумчиво рассматривая висящую напротив картину. Огромное, явно старинное полотно занимало всю часть стены над каминной полкой, напоминая черный провал в иной мир. Вся она была черной: черными были изображенные на ней гибкие ветви диковинных безлиственных деревьев, сплетающихся в бесконечном объятии под сумеречным небом; черной была вода, масляно поблескивающая меж узловатых корней; и огромные глаза существа, прильнувшего к нижней ветви, были черны, как первая ночь мирозданья.
Таким же черным было обугленное тело Арабеллы, которое он вынес на руках из дымящихся обломков в серый свет лондонского утра триста лет назад…
— Потрясающе, правда? — тихо спросил Аскольд, незаметно подошедший сзади. — Все мы видим одинаковые сны, но лишь Мии удалось их запечатлеть так ярко. У нее талант…
— Что верно, то верно. Рисовать Истинных ей всегда удавалось лучше, чем быть одной из них, — скривил рот Каин.
— Не язви. Мия не заслужила такого презрения к себе. — он вздохнул, скользя взглядом по лицу прекрасного и странного существа, теперь лишь отдаленно схожего с ними, его потомками. — Я бы хотел заполучить эту картину — жаль, что она подарила ее Александру когда-то…
— В чем же проблема? Попроси ее, она не сможет отказать тебе после стольких лет, проведенных в одной постели.
— Что это за нотка в твоем голосе, брат мой? Зависть?
— Ты пришел, чтобы досаждать мне своей болтовней или сообщить, что все уже прибыли?
— Второе, — усмехнулся Аскольд. — Пойдем.
Остальные уже ждали их у входа в подвал — Алекс, в чьем доме они собрались, выглядевший совершенно по-домашнему в спортивном костюме; Мия в старомодном платье цвета запекшейся крови, рядом, как контраст — Лейла в изумрудно-зеленом наряде; Самир, прибывший в компании двух своих вриколакосов, оставленных у двери.
— Ты же сказал не тащить с собой своих детишек, Самир, — капризно надула губки Лейла. — Я бы взяла Мари, она такая лапочка, вы бы были от нее просто без ума…
— Ты нам и одна весь мозг уже вынесла, сестренка, — проворчал, подходя, Каин.
