– А что лучшее ты можешь мне предложить?
– Ром, – ответил он. – Сейчас на черном рынке в Турции за него дают огромные деньги.
– И тюремную камеру нарушителям закона, – вставил я. – Они не только дают им достаточно долгие сроки, но и в качестве поощрения отправляют на каторжные работы.
– Я не прошу тебя подплывать к берегам Турции. Ты будешь встречаться с турецкими рыбацкими лодками в пяти милях по другую сторону Нисироса. Там у тебя забирают груз, и ты уходишь. Проще быть не может.
– И сколько за это?
– Тысяча долларов плюс расходы.
Это было больше, чем я смог бы заработать за месяц, и он это знал.
– Хорошо. Когда я должен приступить?
– Завтра ночью, – ответил он. – С подробностями ознакомлю позже.
Он оскалил зубы и похлопал меня по плечу.
– Ничего страшного, Джек. Не опаснее, чем на лесоповале.
– Тогда почему сам не берешься за это дело? Сэкономил бы.
Он от души рассмеялся и пододвинул бутылку «Джеймсона» ко мне поближе.
– Ты меня уморишь, Джек. Вот, возьми ее с собой и наслаждайся. Увидимся завтра. Надо будет еще кое-что обсудить.
* * *
Вернувшись в зал, я увидел, что там стало еще оживленнее. Бузуки играли в полную силу, а на свободной от столиков площадке в самом центре зала появилось шесть пар танцующих. Я взял с барной стойки чистый стакан и нашел свободный столик. Уходить я не собирался. Я еще не настолько набрался, чтобы не мыслить трезво или вообще не соображать.
В зал, подобно порыву ветра, ворвался Киазим и остановился. Окинув взглядом публику, он увидел меня. С широкой улыбкой на лице Киазим, вежливо отодвигая танцующие пары в сторону, напрямую пробрался к моему столику.
Вытащив из кармана конверт и помахав им перед моими глазами, он присел рядом.
– Моя лицензия, Джек. Моя лицензия на право заниматься затонувшими кораблями. Все сработало как надо. По дороге сюда я встретил Лукаса.
– Я рад за тебя, – сказал я и пододвинул ему бутылку. – Наливай.
Он потянулся к соседнему столику, взял стакан, вылил из него остатки прямо на пол, налил виски и залпом выпил. Он в блаженстве закрыл глаза, и, когда снова их открыл, его лицо озарилось счастливой улыбкой.
– Может быть, теперь ты изменишь свое решение, Джек?
Я отрицательно покачал головой:
– Никаких шансов. Я тебе не нужен. Тебе от меня не будет никакой пользы.
Его лицо помрачнело, в глазах отразилось сочувствие, неподдельное сочувствие.
– Так это правда, что ты тогда сказал. Совсем плохо, да?
– Боюсь, что так.
Я снова налил себе в стакан и пододвинул бутылку Киазиму.
