— Сэр, я готов следовать за вами куда угодно, но вам придется меня кормить.
— Фредди! — воскликнула Мария.
— А что? Чертова гостиница, где мы остановились, кишит блохами. И холодно там, как в погребе. К тому же ты все время так экономишь, что я скоро помру от голода. Почему не помочь этому парню, если при этом у нас, наконец, появятся приличные постели? Что, тебе трудно притвориться, что ты с ним помолвлена?
— Очень тебе благодарна. Я уже помолвлена! — с негодованием воскликнула Мария. — А как же Натан? Пока мы будем терять время, обманывая бедную старую даму, Натану может потребоваться помощь. Он может быть в беде, может быть ранен. Ты хочешь, чтобы я бросила поиски ради сытного обеда для тебя?
— И ради спасения меня от виселицы, — добавил Фредди. — Об этом тоже не стоит забывать.
— Ага, пропавший жених! — вмешался лорд Стоунвилл. — Я все ждал, когда вы о нем вспомните.
Мария бросила на него гневный взгляд.
— Я никогда о нем не забывала! Из-за него я здесь.
— Так вы, по крайней мере, утверждаете. Послушайте, раз вы продолжаете настаивать на этой истории, давайте договоримся. Пока вы будете изображать мою невесту, я найму кого-нибудь, чтобы отыскать вашего настоящего жениха. Отличная сделка. Сыщик с Боу-стрит обойдется мне дешевле, чем шлюха сроком на две недели.
— Надо же, вы сомневаетесь в моей личности, потому что я, по вашим понятиям, не похожа на дочь богатого человека, и в то же время думаете, как бы сэкономить на найме. Я-то думала, что у английских лордов полно денег.
Он вздохнул.
— Не у всех. Но дело поправится, когда бабушка одумается. Вы ведь поможете ей в этом, а?
Фраза казалась вопросом, но произнес он ее тоном человека, привыкшего получать желаемое. С другой стороны, он обещал помочь в поисках Натана. Если бы только она могла ему верить!
— Вы уже заявили, что не имеете чести и не считаете себя джентльменом. Как же мне доверять вашим словам? Откуда мне знать, что по окончании вашей авантюры вы не передадите нас властям?
— Ниоткуда.
— Тогда я предпочту иметь дело с этими людьми там, в холле. — И она направилась к двери.
— Постойте!
Оглянувшись, Мария удивилась перемене в выражении его лица. Насмешливая снисходительность исчезла.
— Что, если я поклянусь могилой моей матери сдержать слово? — не отрывая от нее взгляда, мрачно проговорил он.
По ее спине пробежал холодок. Ее сердце невольно сжалось от сострадания к этому странному человеку. Должно быть, он это почувствовал, на его лице появилось прежнее насмешливо-безразличное выражение, которое приводило ее в такой гнев. Она усомнилась в том, что ей вдруг почудилось в нем ранее.
