И вот теперь возникло подозрение, что Ермил — не такой всезнайка, каким хотел казаться перед Тришкой. Но кто там швырялся камнями, карбюратор или иной деятель, Тришка догадаться не мог.
На всякий случай он выскочил из сарая.
Если хозяева ходят по двору, возможно, в доме никого нет — так он подумал, потому что очень хотелось есть. Конечно, тут городских не любят — но удалось бы хоть сухую корочку стянуть, и то ладно! А потом выйти на дорогу и попытаться понять, в какой стороне город.
Тришка крадучись добрался до порога, где и был подхвачен за шиворот чьей-то не в меру сильной лапой.
— Куда?! — прогремел бас.
Вспомнив, как автомобильный боялся нападенья, Тришка забился и тихонько завизжал.
— Кто таков?! Чего по чужим дворам слоняешься?
— Й-и!.. Й-и-й-а-а… — собрался было отвечать Тришка, но тут порог перед глазами поехал.
Тришку несли, не дозволяя ему коснуться подошвами земли, и донесли до черной дырки, и сунули в эту дырку, так что он наконец ощутил твордое и невольно пробежал несколько шагов по довольно широкому лазу. Тут же наступил полный мрак — тот, кто Тришку сюда закинул, загородил собой дыру.
— Ну?! Будешь ты говорить, вражина?!
— Ай! — вскрикнул Тришка, споткнувшись о большой железный болт.
— Ай, а дальше?
— Ай, — ощутив некое озарение повторил Тришка. — Ай эм. Эм ай. Гуд монинг, сэр.
— А ни хрена ж себе! — изумился косматый громила, что растопырился в дырке. — Это по-каковски?
— Хэллоу, — ответил ему Тришка. — Хау ду ю ду?
И на всякий случай добавил «сэр».
Мудрая мысль заполнила собой всю голову: пока говоришь по-английски, бить не будут.
* * *
Городские домовые произошли от деревенских, это всем известно. А вот причин, по которым они плохо ладят с родней, может быть несколько. Допустим, нос задрали. Или своим налаженным бытом зависть вызвали. Или еще что-то этакое произошло, о чем все уже давно позабыли.
Если бы они встречались более регулярно, что ли, то вражда бы обозначилась не только как тягостное чувство, но и словесно, прозвучали обвинения, тогда и разбираться было бы легче. Но беда в том, что они почти не встречаются — кто где поселился, тот там и обитает, иной домовой из своего дома за сто лет шагу не ступит. И деревенский кузен для него столь же реален, сколь пришельцы из космоса, которых он, затаясь в углу, смотрит по хозяйскому телевизору.
Таким вот образом Тришка знал изначально, что деревенские его заранее недолюбливают. И то, что старшие послали за Молчком наугад, на том основании, что молод и сложением крепок, ему сразу не понравилось. Но общество приговорило — изволь подчиняться.
