- О чем?
- О самом разном. Я не знал ответов. Она спрашивала меня о Салимбени, о подземных ходах, хотела найти могилу, как-то связанную с эпидемией чумы…
- Бубонной чумы?!
- Да, которая в 1348 году выкосила чуть не всю Сиену. - Пеппо откашлялся, справляясь с неловкостью. - Понимаешь, твоя мать верила, что над Толомеи и Салимбени висит старинное проклятие, и пыталась узнать, как его снять. Она была одержима этой идеей. Хотелось ей верить, но… - Пеппо оттянул ворот, словно ему вдруг стало жарко. - Она была непреклонна. Она считала, что все мы прокляты - смерть, разорение, несчастные случаи, чума на оба ваших дома - так она повторяла. - Пеппо глубоко вздохнул, переживая заново болезненные воспоминания прошлого. - Она постоянно цитировала Шекспира, вообще очень серьезно относилась к «Ромео и Джульетте», считала, что все это случилось здесь, в Сиене. У нее была на этот счет своя теория… - Пеппо снисходительно покачал головой. - Не знаю, я не профессор. Мне известно лишь о существовании молодчика Лучано Салимбени, который охотился за сокровищем.
Не удержавшись, я живо спросила:
- Каким сокровищем?
- Да кто ж его знает? - всплеснул руками Пеппо. - Твой отец головы не поднимал, читая старые легенды, бредил потерянными сокровищами. Твоя мать сказала мне однажды о… Как же она это назвала? А, «Глаза Джульетты». Не знаю, что она имела в виду, но, по-видимому, это большая ценность, и именно за ней охотился Лучано Салимбени.
Я сгорала от желания узнать больше, но Пеппо выглядел очень измученным, почти больным. Он пошатывался и все хватал меня за руку, пытаясь удержать равновесие.
- На твоем месте, - продолжил он, - я был бы очень, очень осторожен. И не доверял никому по фамилии Салимбени. - Увидев выражение моего лица, он нахмурился: - Ты думаешь, я pazzo… сумасшедший? Вот мы стоим у могилы молодой женщины, безвременно нас покинувшей. Она была твоей матерью. Кто я такой, чтобы говорить тебе, кто ее убил и почему? - Его рука на моем плече сжалась. - Она мертва. Твой отец мертв. Это все, что я знаю. Но мое старое сердце Толомеи подсказывает, что ты должна быть очень осторожна.
Старшеклассницами мы с Дженис участвовали в школьном спектакле. Так совпало, что в тот год ставили «Ромео и Джульетту». После проб Дженис утвердили на Джульетту, а мне досталась роль дерева в саду Капулетти. Разумеется, сестрица основное внимание уделяла красоте ногтей, а не заучиванию строф, и всякий раз, когда мы репетировали сцену на балконе, я шепотом подсказывала ей первые слова каждой реплики - все равно торчала на сцене с ветками вместо рук.
