- А гляньте-ка сюда! - продолжал атаман, желая ободрить своих головорезов. - Кто видывал чернецов в такой превосходнейшей обуви? Вот это, - он указал мечом на стоптанные сандалии брата Лоренцо, - обычай предписывает носить монахам, мои непредусмотрительные друзья, если хотите избежать пошлин. Как я вижу, единственный настоящий смиренный монах здесь немой паренек в повозке. Что касается остальных, я готов заложить свои яйца, что вы на службе менее могущественного патрона, чем наш Господь, и ценность этого гроба для вас намного превосходит пять жалких флоринов, которые я собираюсь взять с вас за его провоз.
- Вы ошибаетесь, - возразил старший монах, - думая, что мы в силах позволить себе такие траты. Два флорина - все, на что вы можете рассчитывать. Берегитесь: столь безмерная жадность навлечет гнев Небес на вашего покровителя!
Такое предупреждение только позабавило бандита:
- Жадность, говоришь? Нет, я повинен лишь в грехе любопытства. Платите пять флоринов, или я вот что сделаю: гроб останется здесь, под моей охраной, пока ваш патрон лично за ним не явится. Я уже мечтаю познакомиться с пославшим вас богатеньким ублюдком.
- Вскоре вы будете охранять лишь трупный смрад.
Разбойник пренебрежительно усмехнулся:
- Запах золота, друг мой, заглушит любую вонь.
- Твоей вони не забить даже горе золота, - съязвил монах, отбросив, наконец, притворное смирение.
Услышав оскорбление, брат Лоренцо прикусил губу и начал лихорадочно искать пути спасения. Он достаточно хорошо знал своих попутчиков, чтобы предсказать исход перебранки, и не хотел в этом участвовать.
Предводитель бандитов словно не обратил внимание на дерзость жертвы.
- Значит, ты твердо намерен умереть на моем клинке? - спросил он, склонив голову набок.
- Я твердо намерен, - ответил монах, - завершить мой поход, и ни один из твоих ржавых мечей не станет препятствием на моем пути.
- Поход? - дурашливо завопил бандит. - Смотрите, кузены, на монаха, возомнившего, что Бог посвятил его в рыцари!
Шайка загоготала, видимо, поняв шутку. Атаман кивнул на повозку:
- Избавьтесь от этих болванов и отведите лошадей и телегу к Салимбени.
- У меня предложение получше, - насмешливо сказал монах и сбросил рясу, под которой оказались боевые доспехи. - Почему бы нам сперва не проведать моего господина Толомеи с твоей головой на моем копье?
Брат Лоренцо застонал про себя - его худшие опасения начали сбываться. Уже не скрываясь, его попутчики, переодетые вассалы Толомеи, выхватили мечи и кинжалы из-под плащей и седельных сумок. Звук доставаемого из ножен оружия заставил бандитов отшатнуться, но они тут же с воплями, не раздумывая, бросились в атаку.
