Джульетта | страница 103



Доверяя осмотрительности брата Лоренцо, аккуратно отправлявшего ее письма, Джульетта понимала, что монах не в силах проследить их дальнейшую судьбу. Не располагая деньгами для оплаты почтовой доставки, она вынужденно полагалась лишь на доброту и порядочность путешественников, направлявшихся в те края, где жила ее сестра. Но теперь, когда дядя запер ее под домашним арестом, любой мог остановить брата Лоренцо на выходе из палаццо и потребовать вывернуть карманы рясы.

Поэтому Джульетта начала прятать письма Джианноцце под половицей. Довольно и того, что брат Лоренцо доставляет ее любовные письма Ромео; понуждать его распространять и другие свидетельства ее бесстыдных чувств было бы жестоко. Поэтому мечтательно-подробные отчеты об амурных делах томились под полом в ожидании посланца, который доставит их всех разом, - или дня, когда Джульетта бросит их скопом в огонь.

Что до ее писем Ромео, она получала пылкие ответы на каждое. Она изъяснялась сотнями слов - он отвечал тысячами; когда она писала «нравится», он отвечал «люблю». Она была смелой и называла его пламенем, но он был смелее и называл ее солнцем. Она отваживалась мечтать о танцах с ним в бальном зале, а он не мог думать ни о чем другом, кроме как остаться с ней наедине.

После взаимного признания горячая любовь знает лишь два пути: первый ведет к удовлетворению желаний, второй - к разочарованию; покой невозможен. Поэтому однажды в воскресное утро, когда после мессы в соборе Святого Христофора Джульетте и ее кузинам позволили пойти на исповедь, войдя в исповедальню, она обнаружила, что за перегородкой вовсе не священник.

- Простите меня, отец мой, ибо я согрешила, - привычно начала она, ожидая встречных вопросов.

Вместо этого она услышала шепот:

- Как это любовь может быть грехом? Если Господь не предназначал людям любить, зачем он создал такую красоту, как твоя?

Джульетта задохнулась от удивления и страха.

- Ромео? - Она опустилась на колени, пытаясь что-нибудь разобрать сквозь металлическую филигрань, и действительно, за решеткой ей удалось разглядеть смутные очертания улыбки. Так улыбаться мог кто угодно, только не священник. - Как ты посмел сюда прийти? Тетка в десяти шагах от исповедальни!

- В твоем сладком голосе больше опасности, - пожаловался Ромео, - чем в двадцати сварливых тетках. Молю тебя: продолжай, и пусть твои речи погубят меня окончательно. - Он прижал ладонь к решетке, желая, чтобы Джульетта сделала то же самое. Она подчинилась и, хотя их руки не соприкасались, ощутила тепло его ладони.