— Я пошла к бару.
Народу в прокуренном пабе прибавлялось, и ей пришлось встать в очередь. Когда бармен принимал у нее заказ, кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Ей улыбался мужчина, занимавший соседний столик. Он раскраснелся, лицо у него было румяное, рот большой, губы толстые.
— Вы позволите вас угостить?
— Вы очень любезны, но я заказываю бутылку на весь стол.
— Без проблем. С удовольствием угощу вас всех.
Печально улыбаясь, Анук покачала головой:
— Не стоит. — Она отказалась от своих фантазий сразу же, едва он раскрыл рот. Голос у него писклявый, пронзительный. Мужчины не должны говорить мальчишескими голосами. — У меня есть парень.
— Повезло шельме.
— Спасибо.
Бармен вернулся с ее заказом, и мужчина положил на стойку пятидесятидолларовую купюру. Она начала отнекиваться, но он перебил ее:
— Угощаю. Кстати, меня зовут Джим.
— Анук.
Он вскинул брови:
— В честь актрисы[42]?
Ее порадовало, что он знает французских актрис. Мужчинам-австралийцам это было несвойственно.
— Да.
Джим взял ее заказ и вместе с ней пошел к ее столику. Шум в баре усиливался, и им приходилось кричать.
— Ваши родители — французы?
— Нет, мои родители — франкофилы.
Когда они подошли к их столику, Анук почему-то растерялась. Джим поставил бутылку перед женщинами и представился сам. Потом показал на своего друга. Тот встал, подошел к ним.
— Это Тони.
Тони, тоже высокий, был моложе Джима, худее, с густыми усами и лысеющей головой. Они все обменялись рукопожатиями, и затем наступило неловкое молчание.
— Не хотите присоединиться к нам? — наконец спросила Айша.
Джим глянул на Анук и медленно покачал головой:
— Похоже, у вас тут девичник. Поэтому мы поступим по-джентльменски и не станем вам мешать. — Он посмотрел в лицо Анук. — Приятного вечера. Я просто хотел вас всех угостить. Так сказать отдать дань восхищения красивым женщинам.
Анук предоставила Рози с Айшей благодарить его. Сама она старалась запомнить каждую деталь его внешности. Цвет его волос, румянец на щеках, тяжелый волевой подбородок, светлеющий загар на коже, видимой в расстегнутом вороте рубашки, толстую шею, светлый пушок на его руках и запястьях. Его глаза, его рот, его ладони.
Айша дождалась, когда мужчины вновь вернутся к своему столику, и затем заговорщицки наклонилась к ним:
— Не хочу смеяться, но меня так и распирает.
— Даже не думайте. — Анук взглядом умоляла подруг соблюдать приличия. — Я что-нибудь пропустила?
Улыбка исчезла с лица Айши. Анук вдруг заметила, что Айша очень уж похудела. Скулы резко выделялись на ее смуглом лице, под глазами пролегли тени.
