— Успокойся, Хьюго, ты не выбыл.
— Выбыл, — стоял на своем Рокко. — Он заблокировал мяч ногой.
Рави улыбнулся ему:
— Заблокировал? Он слова-то такого не знает.
Гэри выскочил с веранды и направился к сыну:
— Пойдем, Хьюго, я объясню, почему ты выбыл.
— Нет! — Такой же пронзительный крик. Вид у мальчика был агрессивный; казалось, он сейчас ударит отца битой.
— Положи биту.
Хьюго не шелохнулся.
— Сейчас же!
Тишина. Гектор осознал, что он затаил дыхание.
— Ты выбыл, Хьюго. И не порти игру. — Рокко попытался вырвать биту из рук мальчика. Тот с воплем метнулся в сторону, а потом, отклонившись назад, занес биту над головой. Гектор оцепенел. Сейчас он ударит его. Треснет Рокко этой чертовой битой.
В ту же секунду, как Гектор перевел дух, Рави подскочил к мальчикам, Гэри свирепо выругался, а Гарри протиснулся мимо всех, схватил Хьюго и поднял его высоко в воздух. От неожиданности мальчик выронил биту.
— Отпусти, — заорал Хьюго.
Гарри опустил его на землю. Лицо мальчика потемнело от ярости. Он размахнулся ногой и со всей силы ударил Гарри по голени. «Спид» бурлил в крови Гектора, волосы на затылке встали дыбом. Он увидел, как его двоюродный брат, рассекая ладонью воздух, вскинул руку, увидел, как его открытая ладонь опустилась на лицо мальчика. Звук пощечины эхом разнесся по всему двору, треском огласил сумерки. Мальчик, задрав голову, в шоке смотрел на своего обидчика. Воцарилась звенящая тишина. Казалось, Хьюго не мог взять в толк, как поступок стоявшего перед ним мужчины и боль, которую он начал чувствовать, соотносятся одно с другим. Безмолвие была нарушено. Лицо мальчика скуксилось, но на этот раз он не заревел в голос: слезы тихо покатились по его щекам.
— Тварь, животное! — Гэри налетел на Гарри, чуть не сбив его с ног.
Раздался крик. Рози, растолкав мужчин, подхватила свое дитя на руки. Вдвоем с Гэри они кричали и ругались на Гарри. Тот, и сам ошеломленный случившимся, прижался спиной к стене гаража. Дети таращились, словно завороженные. Лицо Рокко сияло от гордости. Гектор почувствовал, как Айша встала рядом с ним, и понял, что, как хозяин, он обязан что-то предпринять. Но он не знал, что делать. Он хотел, чтоб вмешалась его жена, потому что она будет спокойна, беспристрастна и справедлива. А он не в состоянии судить объективно. Он не мог позабыть то пьянящее волнение, что охватило его, когда звук пощечины отозвался в его теле. Его будто током ударило, огнем опалило, залихорадило; он почти возбудился. Почти жалел, что это не он дал пощечину Хьюго. Он был рад, что этот гаденыш наказан, рад, что тот плакал, был потрясен и напуган. Гектор увидел, что Конни спрыгнула с дерева и быстрым шагом направилась к плачущей матери и ее ребенку. Он не мог допустить, чтобы она взяла на себя всю ответственность. Он подбежал к своему кузену и разгневанным родителям мальчика и встал между ними:
