– Это тебе подарок, Барбоза.
Бармен ухмыльнулся и взял маузер в руки. Цыгане вскочили из-за стола, двое из них выхватили ножи.
– Твое счастье, что здесь не принято вызывать полицию, – сказал Девлин. – Ребята тут суровые. Даже человек в капюшоне им нипочем. Вон Барбоза частенько встречался с одним таким на корриде в Испании. Кстати, там ему глаз и выбили.
Взглянув на Бергера, Девлин остался доволен произведенным впечатлением. Он сунул книгу в карман и, опустив пистолет, направился к Эггару.
– Суставы раздроблены. Сходите к врачу, – посоветовал Девлин, осмотрев руку Эггара. Он убрал пистолет в карман и собрался уходить.
Неожиданно к Бергеру вернулось самообладание. Вытянув вперед руки, он бросился на Девлина. Тот качнулся в сторону и, резко выбросив вперед правую ногу, ударил Бергера под коленную чашечку. Немец согнулся от боли; тогда Девлин ударил его коленом в лицо, и тот отлетел к стойке бара. Ухватившись за мраморную стойку, Бергер с трудом поднялся. Цыгане засмеялись.
Девлин покачал головой.
– Да, сынок, не годишься ты для такой работы. Оба вы никуда не годитесь. – Он повернулся и ушел.
* * *
Шелленберг вошел в медпункт дипломатической миссии. Эггар сидел у стола, врач перевязывал ему правую руку.
– Ну, как дела? – спросил Шелленберг.
– Жить будет. – Доктор закончил перевязку и аккуратно срезал кончик пластыря. – Возможно, впоследствии пальцы будут плохо двигаться. Суставы повреждены.
– Могу я поговорить с ним наедине?
Врач кивнул и вышел. Шелленберг закурил сигарету и сел на край стола.
– Я так понимаю, вы нашли Девлина?
– Разве господину генералу еще не доложили? – спросил Эггар.
– Я еще не разговаривал с Бергером. Слышал только, что вы приехали в такси и что вам крепко досталось. Расскажите поподробнее, что произошло.
Эггар стал рассказывать; боль в руке усиливала его негодование.
– Я предупреждал его, господин генерал. Но он решил сделать по-своему.
Шелленберг положил руку ему на плечо.
– Вы не виноваты, Эггар. Боюсь, майор Бергер слишком много возомнил о себе. Его надо проучить.
– О, Девлин позаботился об этом, – сказал Эггар. – Когда мы расстались, на Бергера страшно было смотреть.
– Правда? – улыбнулся Шелленберг. – Неужели он стал еще страшней?
* * *
Бергер стоял по пояс голый перед умывальником в своей комнате и разглядывал в зеркало ушибы на лице. Вокруг левого глаза уже выступил синяк, нос распух. В комнату вошел Шелленберг; он закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
