— Да, — она заплакала. — Ты же ничего мне не говорил? Не говорил. И никто не говорил. А он сказал.
— Он трус! — закричал я.
— Нет, — обиженно возразила она. — Он просто боится утонуть.
Я не нашел, что ответить.
— Прощай, — сказал я.
— Прощай.
Я хотел было всплыть на поверхность, но передумал и пошел пешком.
Когда я вышел из воды, звезды таяли над головой и предрассветно заголубела луна. Было прохладно, тихо, пахло дымком рыбацкого костра и приперченной ухой. Я глянул на часы: шесть…
— Шесть! — я вскочил с кровати и очумело глянул на окно. Светало. Над крышей Белякиных розовело небо, и на подоконнике потухала рапана. Меня покачивало. Я включил свет, взял со стола и зажал в кулаке две двухкопеечные монеты и побежал к телефону-автомату. На прохладном воздухе мне стало легче.
— Нашли, нашли, — услышал я в трубке. — Жив твой дружок. Верхом на перевернутом ялике плавал.
— А девушка? — крикнул я в трубку. — С ним была девушка!
Трубка помолчала и ответила:
— Девушку продолжаем искать.
Через три дня рано утром я пошел не на занятия, а отправился к причалу судоремонтного завода. От этого причала в семь утра отходил катер "Путеец", который развозил по судам земкаравана и обратно на берег сменяющиеся вахты.
Время подходило к семи, а Грини все не было. Пришли знакомые матросы с шаланд, пришли Жора Булин и старик-моторист, лебедчики. Две поварихи поеживались от утренней прохлады, позевывали помощники капитанов, показался из-за токарного цеха завода толстенький, всегда чем-то недовольный багермейстер, а Грини все… Нет, за багермейстером показался из-за угла и он.
Гриня увидел меня и даже вроде споткнулся. Он посмотрел по сторонам, но бежать было поздно и некуда, а я стоял у самого трапа, положенного с причала на планшир фальшборта катера. Гриня подошел и протянул руку.
— Здорово, флот, — нарочито весело сказал он. — За справками?
Я заложил руку за спину и громко сказал:
— Ты почему не подал руку Наташе, когда опрокинулись? Она тебе кричала.
— Ты рехнулся? — Гриня сунул руки в карманы и посмотрел на людей: мол, видали чудака?
— Наташа ухватилась за твою ногу, а ты дрыгнул ногой, Наташа и сорвалась, — я почувствовал, что голос у меня начинает срываться, и краем глаза видел, как все на катере переглянулись и подвинулись поближе к фальшборту, а Жора Булин шагнул в толпу, все расступились, Жора ухватился за леер трапа и замер.
— Не баламуть воду, — Гриня сощурился и вытащил руки из карманов. — Ты в это время по степи драпал.
