Клелия. По-моему, он ничего не понимает.
Голос. Что верно, то верно, хотя это обстоятельство никакого отношения к нашему печальному событию не имеет.
Клелия. Меня это положительно беспокоит. Он способен выброситься из окна.
Голос. Да он и на подоконник не способен вскарабкаться.
Клелия. Он готов биться головой об стену, смотрите за ним, он же может…
Голос. Стену проломить.
Клелия(Маркантонио). Ты только не наделай глупостей!
Маркантонио. Пока не собираюсь.
Голос. Как ни велико ваше сочувствие, давайте посмотрим, что бы произошло, если бы оставшиеся в живых действительно умирали с горя.
Тереза. Я не могу этого перенести. (Падает замертво.)
Ионе. Мы тоже.
Все падают. В том числе и Анджелика.
Луиджи(приподнимаясь, Анджелике.) А ты здесь при чем? Ты же прислуга.
Анджелика. Я тоже хочу умереть. (Снова падает.)
Голос. Вы скажете, что это уж слишком: в подобном случае смерть каждого из них повлекла бы за собой гибель новой группы людей, и мы глазом не успеем моргнуть, как всему миру придет конец. Ну, тогда давайте предположим, что эта участь уготована лишь самому узкому кругу людей, которые больше всех любили покойного: пусть даже только одному человеку. Итак, после смерти Пьеро от горя умирает вдова.
Все, кроме Терезы, поднимаются.
Смерть Терезы в свою очередь вызывает смерть еще одного человека — ее матери.
Ионе падает замертво.
Теперь от горя умирает сын синьоры Ионе.
Луиджи мертв.
А эта смерть подкашивает убитого горем отца.
Маркантонио падает.
Анджелика. Ах!.. (Падает тоже.)
Луиджи(приподнимаясь, Анджелике). А ты-то при чем? Ты же прислуга.
Анджелика. Я тоже хочу умереть (Снова падает.)
Голос. Теперь вы сами видите, что даже при такой ситуации цепочка смертей от горя дотянулась бы до каждого. Ведь действительно, если найдется хоть один человек, способный умереть от горя, то всегда найдется кто-то другой, кто может умереть из-за этого одного, а у этого другого найдется третий, и гак — медленно, но верно из-за смерти бедняги Пьеро человечество могло бы навсегда исчезнуть с лица земли (Обращаясь к действующим лицам.) Синьоры, вы можете воскреснуть.
Все встают.
Многие полагают, что со смертью дорогого им человека кончается и их собственная жизнь. Возможно. В исключительных случаях. С абсолютной же уверенностью можно утверждать, что существует лишь один человек на свете, чья смерть — это действительно конец.
Ионе. Мать!
Голос. Нет.
Маркантонио. Сын!
Голос. Нет!
Луиджи. Дядя!
Голос. Нет!
Анджелика. Прислуга!
