Но старик тряхнул головой и неожиданно улыбнулся:
— Мне здесь нравится, — сказал он хриплым, надтреснутым голосом.
— Нравится жить в машине? — не унимался Миша.
Старик немного помолчал, глядя в сторону, потом ответил:
— Да, нравится жить в машине.
Мальчик покачал головой:
— Но ведь это неудобно. И телевизора нет.
Старик опять посмотрел в сторону, дрожащими пальцами достал папиросу, торопливо закурил. Выдохнув дым, ответил:
— Моя «Волжанка» — лучшая квартира в мире. Поэтому — конечно! — мне очень нравится здесь жить.
Ребёнок внимательно посмотрел на автомобиль, покрутил головой и сказал:
— Я вам не верю.
Старик вспыхнул, шагнул к мальчику, но тут же остановился, повернулся и запустил руки в двигатель.
— Иди отсюда, — бросил он через плечо.
Миша постоял немного и ушёл.
* * *
Вечером он зашёл на кухню, где отец читал и пил чай, и спросил:
— Папа, а почему тот старик живёт в машине?
Отец заложил книгу спичкой и посмотрел на сына. Тот терпеливо ждал. Мужчина вздохнул, посадил ребёнка на табурет перед тобой и ответил:
— Понимаешь, сынок, это… жизнь. Просто не всем везёт, и плохие люди иногда делают хорошим людям больно…
— Кто-то отобрал его квартиру? — спросил Миша напрямую.
Отец крякнул и поскрёб затылок, изумившись про себя, как же много знают современные дети из того, что знать совсем не надо. Собравшись с мыслями, ответил:
— Ну да, плохие люди отобрали его квартиру. И теперь ему приходится… Ну, сам видишь.
— А почему их не наказали?
— Потому что…. — мужчина замялся, подбирая слова — всё-таки не так уж много понимают современные дети, всего не объяснишь. — Ну, я думаю, их уже ищут и обязательно накажут.
— Хорошо, — Миша поёрзал на табурете, — пап, а можно я ещё спрошу?
— Конечно.
— А почему никто из взрослых не подходит к тому дедушке? Мы вот к своему же ходили, когда он в больнице был.
— Ох, сынок, — вздохнул мужчина, — как бы тебе ответить… Понимаешь, у взрослых жизнь не такая простая… Ну вот и получается, что до чужих людей… как бы это сказать?… Короче, чем старше человек становится, тем сложнее ему прикоснуться к чужой боли. Понимаешь?
Мальчик неуверенно кивнул.
— Ну и ладно, — махнул рукой отец, — вырастешь — поймёшь. Иди, играй.
Миша слез с табурета, но на пороге кухни остановился и повернулся:
— А ты можешь ему помочь? — слова ребёнка, казалось, били в самое сердце.
Отец отвёл глаза, потом схватился за кружку с чаем и долго пил. Миша смотрел, не отрываясь и почти не мигая. Смотрел твёрдым взрослым взглядом. Мужчина опять вздохнул и ответил:
