– Вы о чем?
– Все так внезапно случилось… Прямо выбило меня из колеи, и я так разволновалась… А потом еще и Евгений Станиславович изволили влезть куда его не просили. Ну, даже и не знаю, с чего начать. Наташа, пообещайте мне, что вы меня заранее прощаете.
– Инна, у меня нет морального права вам не простить что-то.
– Ну хорошо. Спасибо. – Инна снова улыбнулась, уже гораздо более открыто. – И я была в восторге от Вариных способностей. Это сразу не видно, не понятно так просто, но я – опытный преподаватель. Меня, как учителя, воспитывал сам Станислав Владимирович, отец Евгения Станиславовича, знаменитый художник. Вы, наверное, этого не знаете.
Она посмотрела на меня немного свысока, потом вспомнила, что пришла извиняться, и продолжила в виноватом тоне, с ноткой легкой самоиронии:
– Наташенька, я не знала, что Варя ваша дочь. И однажды она сказала, что ее мама очень одобрила ее работы. Я спросила, кто ее мама, подразумевая, что, возможно, она специалист в нашей области. Тогда ваша Варенька назвала ваши имя и фамилию. И я… Ну, вот так уж случилось… Сорвалась. Я рассказала Вареньке нашу с вами историю. И о Евгении Станиславовиче, и об аварии. Я не должна была, не должна… Мне так стыдно.
– Инна, ну я же все понимаю. Я бы хотела иметь машину времени, чтобы все изменить. Но это невозможно.
– И потом буквально, вы не поверите, на следующий день ко мне на урок заявляется мой супруг, тоже уже заслуженный художник, член Союза художников Евгений Станиславович Шельдешов и объявляет, что Варенька – бездарь, что ей никогда не стать мастером, что я зря трачу свое время! Но, Наташенька, что он понимает?! У него не было никогда учеников. Он не желает делиться своим опытом. Он эгоист в этом смысле. Просто эгоист. Но это его личное дело.
– То есть он ошибся?
– Ну конечно! Варенька расстроилась, порвала свои рисунки, убежала, на мои звонки не отвечает. Но ведь в феврале у нас выставка! Я не смогу подготовить с Варенькой ее работы, если она не начнет заниматься прямо сейчас. У нас очень мало времени. Наташенька, прошу вас, уговорите свою дочь вернуться в студию!
Мне пришлось снова обманывать эту женщину.
– Я постараюсь.
– Прошу вас, постарайтесь. Будущее вашего ребенка в ваших руках!
Инна поднялась со своего места, еще раз извинилась за свой неожиданный визит и удалилась.
До пяти часов пополудни я обзванивала своих сотрудников и клиентов и лгала, лгала, лгала. Центр снова начинает свою работу! Взрыв у нас произошел по случайности. Да и не взрыв вовсе, а просто загорелась проводка, и – так неудачно получилось! – Мариночка получила небольшой ожог. Но все уже починили. У нас теперь так хорошо! Еще лучше, чем прежде.
