Пройдясь по пустынным помещениям, долго стояла, как соляной столб, в фитнес-зале. Потом вошла в кабинет Сони. У меня были ключи и от ее кабинета.
Там все оставалось на своих местах. Я взяла в руки сувенирную рыжую крысу, которую на какой-то Новый год Соньке подарила Боряна. У меня тоже была такая крыса. А вот – фото Лешика, сделанное лет пять назад на Черноморском побережье. Здесь же валялся забытый Дольче серебристый галстук. Следы наших дней. Вещи, которые помнят о наших счастливых годах.
Соня, наверное, приедет за своими вещами. Но не скоро.
Я вошла в свой кабинет, бросила сумку в кресло, открыла дверь на балкон, села за свой стол. Сейчас я начну обзванивать своих сотрудников и клиентов. Надо начинать новую жизнь.
В холле раздались чьи-то шаги.
– Здравствуйте…
Я подняла голову. Передо мной стояла женщина, которую я бы не хотела знать. Не потому, что она была плохим человеком или принесла мне зло, а по причине абсолютно противоположной. Я любила ее мужа, я причинила ей много боли – и душевной, и физической.
– Наташа, вы не пугайтесь так! – улыбнулась она приветливо. – Вы прямо побелели. Я не привидение.
Она совсем не изменилась за эти восемь лет. Только волосы стала подкрашивать в более темный оттенок да немного поправилась. И впервые я увидела ее с накрашенными губами. Восемь лет назад, в больнице, Инне было не до макияжа.
В ее манере держаться по-прежнему сохранялась легкая жеманность, не раздражающая, а скорее привлекательная. Некое своеобразие, иногда выставляемое напоказ, а иногда скрываемое.
Я никак не могла заставить себя смотреть ей в лицо, а чувствуя взгляд ее голубых глаз, немного нервничала.
– Инна, я не ожидала…
– Я только на минуточку. Можно я присяду?
– Конечно, конечно, – засуетилась я. – Хотите кофе?
– Да нет, спасибо. Я на минуточку…
– Вы хотите мне что-то сказать?
Наверняка она нашла мой портрет, и сейчас мне будет очень, очень стыдно.
– Наташа, я понимаю, что вы сейчас напряжены и думаете, что я слишком много себе позволяю…
– Господи, нет, конечно!
– Но так сложились обстоятельства, что не поговорить с вами я не могу.
– Что произошло, Инна?
Скорее бы уж она перестала миндальничать и перешла к делу!
– Ваша дочь Варвара, она посещала мои занятия. – Продолжая сидеть в кресле, Инна подалась мне навстречу. Наверное, это должно было сообщать ситуации особую доверительность. – Я сама пригласила Варю в свою студию. Я хожу по школам, ищу таланты. И вот я увидела Варю. Я не знала, что она ваша дочь. И теперь я виновата перед вами.
