— Вы изменяете свою прошлое при помощи будущего? — не понимала я.
— Нет-нет, — лекарь холодно улыбнулся, — как я уже говорил, не стоит шутить с петлёй времени… Я лишь передаю и получаю знания сквозь века, которые позволяют мне действовать верно… Именно поступки, которые я совершаю при помощи полученных знаний, благотворно влияют на моё будущее…
Я перевела взор на бесстрастное лицо Анпу.
Проводник мира мёртвых молча протянул мне руку, предлагая продолжить путь…
— Тогда в века будущего я спасу вас, Чезаре? — спросила я прямо.
— Да, сестра, — произнёс он, — и вовсе не своею кровью, как вам казалось… Право, какая глупость! Увы, вы совсем не знаете себя, — лекарь вопросительно взглянул на невозмутимого Анпу.
— Сестра? — переспросила я.
— Таков закон, если человек сам пожелает спасти жизнь одному из нас, то в награду за благородство он получает статус брата или сестры, — пояснил Семерхет.
Анпу молчал, я не могла даже предполагать, как он воспринял мои действия. Он предоставил меня самой себе… но почему многое скрывает?
— Я, право, восхищаюсь вами, Аликс, — произнес лекарь, — тогда вы поспешили предупредить меня об интригах Дарьи… Разумеется, я знаю наперёд о каждом шаге этой очаровательной особы, но ваша честность подкупила меня… Весьма похвально… Обычно люди полагают, что лишь "добрый герой" достоин благородной помощи, и вполне имеет право проявить вероломство к "герою злому"… Как избирательно!
Признаюсь, никак не ожидала от гостя темноты столь уважительного отношения ко мне. Иногда его манеры я расценивала как снисходительное презрение.
Под суровым взором пришлось сдержать наивный вопрос о его чувствах к мадам Драгомировой.
— А Виола Холодева? — спросила я.
— Тщеславная взбалмошная девчонка, — усмехнулся Семерхет. — Недолго ей служить равновесию. Хотя, она весьма миловидна, но прескверный характер затмевает всё… и зависть ко всем, кто лучше неё… Она переметнётся во мрак из зависти к моим успешным исканиям…
Постепенно очертания комнаты начали бледнеть, и мы снова вернулись во мрачный лес.
Из журнала Константина Вербина
Подступившая головная боль мешала собраться с мыслями. Невольно начал злиться на собственное бессилие. Обычно меня посещает множество идей, из которых нужно лишь выбрать наиболее верную…
— Что значит сей предмет? — наконец, спросил я, указав взором на камень жреца, мерцавший на ладони князя, — Ваше огненное чутьё вам что-то подсказывает?
Долгоруков задумался. Видно, ему самому было неловко, что он не может мне помочь.
