— Ли, пожалуйста, перестань, ведь уже всё хорошо. Спасибо тебе милая.
Она подняла на него заплаканные глаза и тихо спросила:
— Мне показалось, или ты, в самом деле, назвал меня милой?
— В самом деле. Ты не просто милая, ты — замечательная! И мне кажется… что я…
Ник замялся. Он вдруг понял, что по уши влюбился в эту девушку, которую знает всего-то несколько дней. Но за всю жизнь Ник никому в любви не признавался, хотя комплименты делал, бывало, по сто раз на дню. Лианна широко раскрыв глаза, ждала продолжения. Он промямлил:
— …я никогда не забуду того, что ты для меня сделала.
Она вздохнула и отвернулась. Ник применил к себе все обидные эпитеты, которые только знал, но это не помогло: язык упорно отказывался служить ему.
— Дай мне нож, а то придется ходить раздетой.
Ник не понял, причем здесь нож, но достал оружие и протянул его рукоятью вперёд. Оказалось, что Лианна собирается отрезать подол платья, чтобы завязать его вокруг талии.
— Только мешает шагать по лесу, — пояснила она охотнику смысл своих действий, — а я не могу ходить раздетой до пояса.
— Зато, если встретится ещё одна русалка, то тебе придется снова рвать платье. А так бы ты могла сделать это быстрее. Мне очень понравилось!
— Да ты просто самец! — с деланным негодованием воскликнула она. — Его, видите ли, моя красота не впечатляет, так подавай обнаженную женскую грудь для того, чтобы отвлечь от холодной рыбы-русалки. Его, видите ли, не устраивает настоящая женщина, так как ему интересно…
Неизвестно, сколько ещё времени она продолжала бы подтрунивать над ним, потому что Ник вдруг неожиданно выпалил:
— Я тебя люблю!
И замер. Лианна тоже застыла, не окончив фразу. Её глаза подозрительно заблестели. Ник, почувствовавший себя так легко, словно с его плеч свалился тяжкий груз, снова обнял девушку, но теперь уже не просто утешая. Бережно взяв её лицо в ладони, он, закрыв глаза, поцеловал её в губы. Они стояли, обнявшись, и были единым целым, не замечая, что творится вокруг.
А на противоположном берегу из-под ветвей ивы выглядывали зеленые русалочьи глаза. И непонятно было: то ли вода стекала по её лицу, то ли она плакала. А губы речной берегини тихо шептали: "Как жаль, что мне это недоступно".
