— Книги загнали? — не понял, а потом искренне огорчился Мишук. — Эх, ты! Я лучше с голоду сдох бы… Я уже сорок три книжки прочитал. Здорово?
— Смотря что ты читаешь… Какие книги ты читаешь, о чем?
— Про жизнь, — исчерпывающе ответил Мишук. — Кто как живет, правильно или неправильно, полезный он для революции или вредный… — Он долго молчал, ощупывая корешки книг, и, не обернувшись к Степану, но окаменев, начал свой большой разговор: — Колька говорит, что ты книжку пишешь… Я тоже книжку напишу, а? — Он снял с полки «Обрыв», взвесил на ладони, не удовлетворился и выбрал «Братьев Карамазовых». — Вот такую напишу.
— Ты? — уставился на него Степан.
— Я… — Мишук повернулся к Степану и с чувством большого собственного достоинства кивнул головой. — Хватит книжки княгиням писать! Мы, пролетарии, писать будем.
— Какие княгини?
— Княгиня Бебутова. Будто не знаешь! Хорошо написала, только все про паразитов. Читать тошно, так и взял бы на мушку. А «Ключи счастья» Вербицкая написала — тоже, наверно, паразитка. — Он помолчал, в упор глядя; на ошеломленного Степана своими серыми эмалевыми глазами. — Не знаю я еще, как книжки писать. Поможешь?
— Не стоит… — коротко ответил Степан, резко затронутый таким отношением к делу, которое он считал святая святых труда человечества.
Его отказ явился для Мишука оскорбительной неожиданностью. Он шагнул к двери, остановился на пороге и проговорил медленно, убежденно:
— Шкура ты, а не комсомолец! Интеллигент собачий!
Не получив ответа, он опустился на стул с видом человека, решившего добиться своего во что бы то ни стало:
— Нет, ты должен сказать, почему ты так… Почему не хочешь показать, как книжку пишут? Жалко тебе, что я книжку о всех фронтах напишу, как мы белую сволочь били своею собственной рукой? Контра ты, что ли?
— Книги ты не напишешь, потому что ты малограмотный человек, мало читал и сейчас читаешь дрянь, — сказал Степан. — Тебе надо много читать, думать над прочитанным, учиться выражать свои мысли… Многие писатели начинали работой в газете. И ты начни так, но по-настоящему. Согласен? Вот в этом я тебе помогу. Только я не Перегудов, бегать за тобой не буду.
Мишук смотрел на него недоверчиво:
— Ну да… Газета, газета!.. Черта мне в твоей газете, когда я книжку писать хочу!
— Да ты представляешь себе, что такое писательская работа? — вспыхнул Степан. — Ты знаешь о таком писателе — Максиме Горьком?
— А то нет?.. Он про Буревестника написал, в клубе сколько раз слышал.
