— Почему не был вчера на рабкоровском собрании? — с места в карьер спросил у своего подопечного Одуванчик. — Ты же читал объявление в «Маяке». Ждешь особого приглашения с поклоном?
— Некогда мне на ваших собраниях… — ответил Мишук своим глубоким голосом, не изменив сурового выражения лица. — Клепальные молотки ремонтировали.
— Та-ак!.. А заметку об учениках механического цеха написал?
— Что о них писать?
— Что учеников не учат. Кажется, ясно.
— На чем учить, когда и рабочим делать нечего… На барабане их учить, что ли?
— А заметку о мастере Почуйко сделал?
— Насчет чего?
— Что он грубиян, ругатель. Будто сам не знаешь.
— Старик он… Ну, ругается. Лодырей ругает. Так и надо, чтобы раскуривали меньше. Их не ругай, так всю мировую революцию прокурят.
— Фу-у! — выдохнул Одуванчик, беспомощно глядя на Степана. — Видишь? Так он всегда, у него обо всем свое мнение.
— А что, твое мнение лучше? — впервые улыбнулся Тихомиров, — Морочишь чужую голову своей чепухой, а мне надо еще список составить на топливо. Поважнее дело.
— Смотри, Мишук! — вышел из себя Одуванчик. — Не хочешь ничего делать для «Маяка», так скажи прямо Борису Ефимовичу. Почему я должен бегать за тобой, как за барышней? Будешь рабкорить или нет? Ты же выбранный рабочий корреспондент, надо же, в конце концов, иметь совесть!
Мишук не ответил, только ниже наклонил голову и омрачился окончательно: вероятно, слова Одуванчика о совести и неподдельное отчаяние, прозвучавшее в его голосе, все же произвели на Мишука впечатление.
— Ну? — упрямо допытывался Одуванчик. — Я спрашиваю: ну?
Мишук молчал.
— Постой, Перегудов… — Степан взял дело в свои руки. — Тихомиров, вы читали в «Маяке» заметку о вагонах для слободской трамвайной линии? Как по-вашему, это стоящее дело?
Мишук взглянул на Степана, кивнул головой и внимательно выслушал рассказ о соединительной ветке. Степан решительно закончил:
— Нужна крепкая рабкоровская заметка о том, что ветку можно быстро отремонтировать. Напишете заметку вы. Вероятно, даст заметку и рабкор Харченко о том, что он проведет вагоны по ветке. К завтрашнему сделаете?
Мишук собрал топливные квитанции и сунул их в нагрудный карман блузы.
— Сначала ветку посмотреть надо, — сказал он. — Сегодня посмотрю и… в редакцию приду… А вы здорово Пеклевину дали! Братва на заводе с вами вполне солидарна.
К удивлению и зависти Одуванчика, Мишук проводил Степана до заводских ворот — да, проводил его, а не Одуванчика, которого будто не замечал.
