— Может, это жена одного из апостолов?
— Нет, дорогая. — Норма нахмурилась в сторону Мака: — А тебе я вот что скажу. Благодари свою счастливую звезду, что когда я за тебя вышла, на тебе не было татуировки с именем другой женщины.
— Что?
— Что на тебе не было имени этой девицы Аннет, не то бы я с тобой в первый же день развелась.
— Ах, ах, да ради бога.
Тетя Элнер спросила:
— Кто такая Аннет?
— Никто, — сказал Мак.
— Не позволяйте ему дурачить вас, тетя Элнер.
— У нас было одно свидание, а она раздувает из этого целый роман.
Норма встала и начала прибирать со стола.
— А я случайно узнала, что у вас было два свидания.
— Как ты узнала?
— Узнала, и все. Неважно. — Норма отправилась на кухню достать из холодильника рисовый пудинг.
Мак подмигнул тете Элнер:
— А я вот что сделаю. Завтра пойду и закажу твое имя, прямо поперек груди, ладно?
Норма, выдавливая джем на пудинг, крикнула из кухни:
— Не вздумай. Не хватало только, чтобы ты себя всего покрыл татуировками. Потом ты присоединишься к банде рокеров и начнешь грабить банки. Как раз об этом я всю жизнь и мечтала: стать женой преступника.
Мак взглянул на тетю Элнер, которая в ожидании десерта уже держала наготове ложку.
— Моя-то совсем сбрендила.
— Да, но рисовый пудинг у нее бесподобен.
Увиливание
Нью-Йорк
15 декабря 1974
Несколько месяцев Дена таскалась к доктору О'Мэлли дважды в неделю и дважды в неделю сидела в его кабинете, готовая плакать от скуки. Он тоже сидел и ждал, когда она скажет что-нибудь интересное или что-нибудь такое, что он смог бы проанализировать. Но Дена если и открывала рот, то говорила или о погоде, или о текущих событиях, или о работе. Сегодня, устав от этой игры в одни ворота и, как обычно, уставившись в потолок, она решила использовать свои профессиональные навыки.
— А почему бы вам не рассказать что-нибудь о себе? Вы на вид кажетесь слишком молодым, чтобы работать врачом. Откуда вы? Вы женаты? Дети?
Он оторвал взгляд от тетради:
— Мисс Нордстром, я врач, а вы пациент. Я здесь для того, чтобы разговаривать о вас.
— Что вы хотите, чтобы я сказала? Объясните, что вы хотите, чтобы я сказала.
— Что хотите, мисс Нордстром, это ваше время.
— Мне от этого очень неловко. (Он бросился записывать в тетрадь. Неловко.) Вы просто сидите и… В смысле, я же плачу за это. Разве не вы должны со мной разговаривать, задавать вопросы? Я пришла, чтобы вы помогли мне избавиться от стресса, а не заработать его.
Он улыбнулся, но продолжил писать. Через минуту она решила испробовать другую тактику.
