Ингус, покраснев до кончиков ушей, кладет на стол вилку.
— Ты… рассказала?
— Ты не так меня понял. Я только сказала ей, что мы обручились. Разве этого нельзя говорить? Все равно ведь когда-нибудь все узнают.
— А что она ответила? — дыхание Ингуса стало спокойнее.
— Она ничего не сказала, ответила только, что это наше дело.
— Так? Ну конечно. Только бы она никому не разболтала.
— Я не понимаю, почему это надо держать в секрете?
— Я еще не говорил с родителями. Лучше, если они об этом узнают от меня, а не от посторонних людей.
— Это верно.
— И прежде всего я хотел бы спокойно сдать экзамены.
— Ты прав. Я скажу матери, чтоб она никому не говорила. Ты сегодня будешь заниматься?
— Нет, у меня голова точно свинцом налита. Пойду еще пройдусь немного.
— Тогда ешь и пойдем. Я возьму пальто.
Ингус Зитар, ты не замечаешь ловушку? Дочери Евы коварны! Берегись, моряк!
А пусть… Он из рода Зитаров — росток сочного, крепкого дерева. Почему ему нельзя? Зитары никогда не останавливались на распутье. Их не поймаешь в силки, они сами охотники.
— Пойдем, Лилия…
5
К началу выпускных экзаменов занятия в остальных классах уже окончились и воспитанники разъехались. Из Риги прибыли важные господа, судовладельцы и представители старшего поколения капитанов. Приехали и родственники экзаменующихся — отцы, братья, — приведя этим в еще большее смятение и без того взволнованных юношей. Капитан Зитар, опять находившийся эту зиму дома, поступил более благоразумно: он прислал Ингусу письмо, в котором обещал приехать позднее, когда «кончится вся эта горячка». На самом же деле он и не собирался приехать, только прислал деньги, а сам направился в Ригу готовить судно к очередному рейсу.
После сильного возбуждения Ингуса охватило глубокое спокойствие. «Будь что будет! — думал он, отправляясь на испытания. — В конце концов, это не вопрос жизни. В худшем случае останусь еще на одну зиму в училище».
Хладнокровнее всех относился к предстоящим экзаменам Волдис Гандрис. Происходило ли это от большой самоуверенности или от полнейшего равнодушия к исходу экзаменов, но его поведение было настолько беспечным, что товарищи сочли нужным предостеречь его. Ночью перед последним экзаменом он отправился за шесть верст от местечка на какой-то хутор праздновать именины. Там было наварено пиво и приглашено много девушек из соседних хуторов. Волдис танцевал до рассвета. Утром ему кто-то напомнил об экзамене. Он умылся холодной водой и на лошади вернулся обратно. Слегка покрасневшие глаза говорили о бессонной ночи, но и у остальных глаза были не лучше. Все решили, что это от усиленных занятий.
