Все догадывались, что между капитаном и Яном Силземниеком идет борьба, но о причинах ее знали только двое — Ингус и Микелис Галдынь. Они напряженно следили за ней, ожидая исхода.
Даже старый Кадикис, не терпевший нерасторопных матросов, понимал, что иногда капитан предъявляет Яну чрезмерные требования. Однажды, собравшись с духом, он заявил капитану:
— Господин капитан, ведь парень страдает боязнью моря. Если не щадить его, он бросится за борт…
Зитар равнодушно посмотрел на боцмана:
— А ты считаешь это большой потерей?
После такого ответа Кадикису ничего не оставалось, как убраться восвояси.
— С капитаном что-то неладно, — шепнул он плотнику. — Не понимаю, что с ним случилось. Прежде он был совсем другим.
Как бы там ни было, но капитан своего отношения к Яну Силземниеку не изменил, предоставив команде думать об этом что угодно. Были моменты, когда молодому матросу хотелось убить своего преследователя, растерзать на части, кинуть за борт. Налившимися кровью глазами высматривал он Зитара по ночам. Но не было ни малейшей надежды победить его в таком поединке — ведь сам-то он походил на извивающегося под ногой червяка. Может быть, теперь он понял, почему Зитар так хотел заполучить его на судно.
На седьмую ночь, когда они добрались до середины Бискайского залива, шторм достиг своей высшей точки.
6
«Дзинтарс» уже два дня шел с неполными парусами. Ветер крепчал, и пришлось спустить все топ-паруса, потому что еще с самого начала пути судно на восемь градусов кренилось на левый борт и никакими способами не удавалось его выровнять. Левый борт часто скрывался под водой, и капитан с тревогой следил за грот-мачтой. Неужели придется пожертвовать ею?
Вечером на седьмые сутки волной смыло спасательную шлюпку. Полчаса спустя лопнул изъеденный ржавчиной штаг бизань-мачты. Мачту теперь удерживал только один штаг с правого борта. Капитан, вызвав всю команду наверх, приказал связать лопнувший штаг. Толстый, упругий трос не так-то легко связать узлом, и Кадикис с судовым плотником приложили все усилия и знания, чтобы за полчаса срастить конец штага с мягким концом запасного каната. Надвигалась темнота. Люди из-за ветра не слышали друг друга, а на танцующей палубе еле держались на ногах даже бывалые моряки. Не успели укрепить бизань-мачту, как на носу ветром сорвало первый кливер, который облегчал управление судном. В самые опасные минуты, когда через судно перекатывались громадные валы и погребали всю палубу, люки, каюты, этот парус помогал носовой части подняться на поверхность океана. Случалось, что такое полузатопленное судно не гибло только благодаря кливеру, этому на вид незначительному парусу: с помощью ветра он приводил судно в равновесие и заставлял его вынырнуть на поверхность воды.
