— Ты, Ингус, иди на весла, я начну выбрасывать сеть.
На этот раз выбранное братом место не понравилось Ингусу.
— Чем здесь ловить, лучше вернуться на берег и развесить сети на кольях. Все равно ничего не вытянешь.
— Много ты понимаешь в рыбной ловле.
— Могу еще и тебя поучить. Янка, натягивай парус, пойдем на другое место.
— Чучело гороховое, — сердито проворчал Эрнест.
— От чучела слышу, — огрызнулся Ингус.
И опять они бороздили море, то приближаясь к берегу, то удаляясь от него. Солнце опускалось все ниже, другие рыбаки давно уже забросили сети, и лишь братья никак не могли выбрать место лова. Никто из них не хотел уступить, а бескрайние воды моря молчаливо хранили свою тайну, и нельзя было разглядеть, в каком именно месте находятся сейчас косяки салаки. Эрнест пустил в воду блесну. Как только ему удалось вытащить первую салаку, он заявил, что дальше плыть не стоит. Ингусу надоело спорить.
— Пусть будет по-твоему, — согласился он. — Но если ничего не поймаем, ты завтра один будешь сушить сети.
Наконец, перед самым заходом солнца сети закинули. Привязав лодку к сети, Ингус разделся и искупался. Затем братья поужинали и решили еще немного поплавать по морю. В сумерки они вернулись к сетям. Эрнест улегся спать на сланях, завернувшись в шубу, но Ингус не мог никак успокоиться:
— Надо посмотреть, есть ли что-нибудь в сетях. Может, мы тут чистую воду цедим.
— Не стоит возиться, — пробормотал Эрнест.
— Ты можешь спать спокойно, мы с Янкой обойдемся без тебя.
Подняв якорь сетевого порядка, Ингус стал выбирать сеть в лодку. На Эрнеста потекла вода, и ему волей-неволей пришлось встать.
— Брось дурака валять! Кто же ночью проверяет сети?
Ингус молча выбирал сеть. В сетях ничего не было: может, полкалы салаки наберется.
— Ну, теперь ты убедился? — указал Ингус на кучу сетей. — Нашел тоже подходящее место! Вставай, заберем все и поедем дальше.
Не говоря ни слова, кряхтя и сопя, работали они в вечерних сумерках и, выбрав все сети, направились на другое место. Теперь право выбора принадлежало Ингусу. Эрнест не промолвил ни слова. На глубине семи сажен Ингус бросил якорь, и они кое-как в темноте опустили спутанные сети в море. Наступил покой до утра. Повернувшись спиной друг к другу, братья проспали несколько часов. Лишь только забрезжил рассвет, на море все оживилось. В чистом предутреннем воздухе ясно слышались голоса рыбаков, находившихся за несколько верст. Когда якорь был поднят и в сетях блеснули первые рыбки, Ингус насмешливо спросил брата:
