Год спустя король отказался принять от сильванов Мускарию. Вторая жена родила ему сына, и, когда наследник достиг совершеннолетия, король взял с него клятву соблюдать заключенный с сильванами договор.
Следующей зимой король Толанд умер. Его сын стал справедливым и добрым правителем. Он сдержал обещание, данное его отцом королю сильванов, так же поступали все потомки Толанда.
— А что это было за обещание? — спросила Алеа певицу, которая закрыла глаза и словно бы ждала этого вопроса.
— Что Борселийский лес и его тайны навечно останутся под защитой монарха. Вот почему мир так мало знает о сильванах, а некоторые маленькие девочки даже полагают, будто их и вовсе не существует…
Все посетители харчевни дружно захлопали бардессе, некоторые весело смеялись. Фейт подмигнула Алее, снова взяла арфу и запела:
Один. Единому песни нет,
Ибо одно едино для всех,
Что были, есть и пребудут: Смерть.
Два — повозку тащат волы,
Везут паяцев вниз под уклон
И сами падут — бедняги!
Три — мирозданье из трех частей,
Три начала и три конца,
Три царствия Самильданаха.
Четыре оселка на оси,
Чтобы точить мечи храбрецов
На четыре стороны света.
Пять годов в потоке времен
Для богов, зверей и людей,
Пять — это срок начала.
Шесть растет живительных трав —
Гном разводит огонь в лесу,
Целебное зелье варит.
Семь светил горит наверху,
Семь у арфы звенящих струн,
Вселенная семизвучна.
Восемь буйных земных ветров
Весть возносят с восьми морей
Вверх, на высоты битвы.
Девять лютенов пляшут в лесу,
Девять герилимов по следу мчат,
Девять знаков мир исчисляют.
Десять вражеских кораблей
С юга движутся к берегам,
Несут разор и погибель.
Одиннадцать церковных вождей
Безоружны — сломаны их клинки,
Кровь пятнит одеянья.
Двенадцать месяцев — это год;
Двенадцать Великих Друидов — предел:
Так замыкается круг.
Поздно ночью, когда последний посетитель покинул харчевню, Алеа поблагодарила хозяев и отправилась в приготовленную для нее комнату. Девочка ужасно устала, у нее снова разболелся живот, и она мечтала отдохнуть.
Алеа хотела спать, но сон не приходил, слишком бурным оказался прожитый день. Девочка спрашивала себя, чем закончится ее встреча с хозяевами харчевни. Алеа ни на мгновение не верила, что задержится у них. Она ведь ни с кем никогда долго не дружила. Кроме Амины…
Воспоминание о подруге пронзило ее, как молния в ночи.
Амина Салиа, дочь кузнеца, сердечная подружка… Когда обеим было одиннадцать лет, они встречались каждый вечер по секрету от всего остального мира. Придумывали игры, дарили друг другу подарки, сообщали, как прошел день. Амина говорила о кузнице отца, Алеа посвящала ее в тайны выживания на улице, подруги страстно мечтали оказаться в один прекрасный день где-нибудь подальше от этого скучного селения с его дурацкими законами и правилами. Они часто залезали на крышу, наблюдали сверху за этими болванами — взрослыми — и смеялись над ними.
