Звонок в дверь раздался, когда Женя уже почти собралась на работу. Она успела почувствовать себя несчастной от трелей будильника и преступницей от воспоминаний о вчерашнем вечере. Приняла душ. На завтрак выпила кофе и съела йогурт, но совершенно не запомнила, какой он был – клубничный или черничный. Она уже оделась и стояла в коридоре с расческой в руках, когда к ней кто-то пришел.
Вообще-то здесь ее еще никто никогда не навещал. И Женя напряглась. Посмотрела в глазок. Незнакомая женщина.
– Кто там? – проявила осторожность Женя.
– Я ваша соседка, – ответила незнакомка.
– А что вы хотели? – Хозяйка не торопилась верить ей на слово.
– Хочу поговорить о моей дочери, которую вы вчера сбили.
Женя от неожиданности выронила ключи, поспешно подняла их и открыла дверь. Она же у нее не бронированная. И здесь не бункер, чтобы отсидеться месяц-другой. Виновата – отвечай. Оставалось надеяться, что это будет не слишком громко и больно.
Впрочем, если вдруг выяснилось, что у пострадавшей не закрытый, а открытый перелом, Жене на многое рассчитывать не приходилось.
– Здравствуйте, – растерянно улыбнулась Женя. – Мне очень жаль. Я…
– Как это случилось? – перебила ее гостья. Пока не голосит и не распускает руки. Сразу видно, интеллигентная женщина.
– Я сама не поняла, – призналась Женя. – Поворачивала во двор и вдруг… Я ее не заметила.
– Она была пьяная?
Женю вопрос поставил в тупик.
– Нет, что вы.
Она не собиралась валить все с больной головы на здоровую. В данном случае со здоровой руки на больную.
– Она была одна?
– Кажется, да.
– Я так и знала, что этим кончится, – вздохнула женщина. – Меня зовут Любовь Витальевна. А вас?
– Женя.
– Что ж, Женя, может, вы и сбили мою дочь. Но с пути истинного ее сбили другие. А жаль! Такие надежды Настенька подавала. Она у меня пианистка. Выиграла почти все конкурсы в своей возрастной группе. У столичных педагогов занимается. И все ей прочат большое будущее. Ее пригласили на гастроли во Францию. Впервые заграничные гастроли, большие гонорары. Но теперь все насмарку. Сломанная рука у пианистки – это как сломанное крыло у самолета. Остается только пикировать вниз…
А Жене казалось, что хуже уже не будет.
– Минимум месяц никаких занятий, – продолжала мать. – Да и потом беглость пальцев может не восстановиться. Конец карьере и моим надеждам. Я ведь учительница музыки в районной школе. Дочь воспитываю одна. Квартиру здесь нам спонсоры подарили. Мы так радовались. Престижный район. И вот, пожалуйста…
