Присутствие дяди обнадеживало во многих смыслах — не исключено, что благодаря ему Виолет так быстро разрешили пойти домой. И он же вызвался отвезти домой Джея — его мама, похоже, была единственным человеком, у которого не было мобильного телефона, поэтому ее не смогли найти.
Виолет поехала вместе с папой, а Стивен настоял, что Джей поедет с ним. Джей не возражал, усевшись на переднее сиденье полицейского джипа, и спросил, можно ли ему включить сирену.
Он вел себя как пятилетний ребенок. Смешной, очаровательный ребенок.
Виолет была рада наконец оказаться в машине отца, почувствовать его тепло и спокойствие. Присутствие этого человека всегда благотворно влияло на ее состояние. Отец никогда не устраивал расспросов, если она была не готова рассказывать о чем-то. В отличие от мамы, которая всегда уговаривала Виолет «поделиться своими переживаниями». Он просто молча ждал, когда она решит, что может наконец рассказать.
Девушка откинулась на спинку сиденья, стремясь впитать в себя часть излучаемого отцом спокойствия.
Прошло некоторое время, однако она все еще не могла говорить.
— Там был свет… — произнесла она сдавленным голосом, прокашлялась и попыталась еще раз: — Я видела цветные лучи, сияющие из-под воды.
Отец уже знал это. Не то, что дочка видела эти лучи, — скорее мертвое тело каким-то одной ей понятным образом позвало ее.
Он оставался спокойным. Серьезным, обстоятельным и надежным. Ее непоколебимой опорой.
— Я не стала ничего говорить Джею. Я просто пошла на этот свет, чтобы получше рассмотреть его. Джей даже не понял сначала, что я пытаюсь там найти, а когда понял, было уже поздно.
Виолет не открывала глаз; знакомой дорогой они ехали домой.
Отец протянул руку и ободряющим жестом сжал ее колено. Это стало последней каплей. Слезы хлынули из глаз Виолет, сильные спазмы рыданий сдавили ее горло. Отец промолчал, но она поняла — машина съехала с шоссе. Он притянул ее к себе. Дочь плакала, прижавшись к нему. Долго-долго. Ей было все равно, что они остановились на оживленном шоссе и что она прильнула к нему, как маленький ребенок. Она рыдала, печалясь о себе и скорбя о девочке, найденной в озере, и о тех, кого та оставила горевать, так трагически погибнув.
Девушку мучило сознание того, что это было убийство. Мучил тот факт, что и она, и Джей, и отец, и дядя точно знали это, поскольку она почувствовала отголосок смерти. Она понимала, что в полиции, конечно, рано или поздно это выяснят и найдут доказательства, но ей было невыносимо
