Второе «я приказал» не понравилось боярам пуще первого, их негодующие руки потянулись с разных сторон к бороде Вельского. Вслед за действиями, против обыкновения запаздывая, неслись слова грозные: «Да как ты смел?! Без согласия Думы боярской! Кто ты такой?!»
Вельский ловко отбивался от протянутых рук, не забывая и о словах.
— Я тот, чьи приказы стрельцы слушают! — закричал он. — Молодец к молодцу, только свистну!
Весомо получилось. Бояре стали быстро успокаиваться. Воспользовавшись суматохой, Никита Романович стал бочком пробираться к дверям.
— Куда спешишь, Никита Романович? — раздался голос Дмитрия Годунова, который глаз с него не спускал.
— К свите своей, — откликнулся боярин, — они у меня ребята горячие, боюсь, как бы глупостей каких не натворили, видя, что меня долго нет. Успокоить их надо.
— Опростился ты, как вижу, на украйне, — укоризненно покачал головой Мстиславский, — вот уж действительно нигде не видано, чтобы боярин высокородный сам к свите своей бегал. Пошли стремянного — и дело с концом.
С таким трудно спорить. Никита Романович призвал стремянного и что-то зашептал ему на ухо.
— Чего шепчешь? — продолжил задираться Вельский. — Или у тебя какие тайны есть от бояр?
Ничего не ответил Вельскому Никита Романович, только зыркнул на него злобным взглядом, вернул назад уже двинувшегося было к дверям стремянного и добавил еще несколько тихих слов.
Через какое-то время Никита Романович предпринял новую попытку вырваться.
— Вижу, все вы тут устроили справно, — сказал он, поднимаясь с лавки, — царя нового избрали, опекунов назначили. Что ж, не буду вам мешать! — И двинулся к двери.
— Ничуть ты нам не мешаешь, Никита свет Романович, — сказал Мстиславский, — да и как ты мешать можешь Думе боярской, коли сам ты боярин. Твое место среди нас. Оно тебе принадлежит издавна.
«Ишь, не произнес полной формулы, — усмехнулся я про себя, — обрезал «по праву». Старый лис!»
— Появился после стольких лет и опять убегаешь, — прибавил Дмитрий Годунов, — посиди со старыми друзьями, порадуй нас своей беседой мудрой.
— Так ведь дела! — развел руками Никита Романович. — Верное слово молвил, после стольких лет вернулся, надо все проверить, распорядиться.
— Дело у нас сейчас одно, — сурово произнес Мстиславский, — утвердить власть законную, крепкую. Принесем присягу государю новому, тогда и отдохнем немного.
— Дело важнейшее, — поспешил согласиться Никита Романович, — но я все же думаю, что не первейшее. Сначала надо чернь успокоить, а то ворвется ненароком в Кремль и нарушит торжественность обряда священного.
