Я поднял глаза к небу, рассматривая редкие облака. Они, как и наши судьбы, тоже безмятежно плывут по океану жизни, чтобы в один прекрасный момент сгинуть в водовороте событий. Лёгкое дуновение ветерка, вырвало разум из забытья. Я удивлённо огляделся по сторонам, ища Ло. В последнее время разум частенько преподносит сюрпризы, словно защищает от всей этой мерзости. Хотя, на сей раз видно напоследок. Два мордоворота, что притащили меня с трассы, скучают за спиной, не сводя глаз. Дёрнусь, с радостью отметелят. Вся охрана кровожадного китайца, исчезла, как и он сам. Несколько человек охраняют джипы, но им видимо на меня плевать. Остался только переводчик.
— Генерал велеть вам передавать, что пора.
Палец очкарика указал на зелёную стену леса на северной стороне поляны, куда очевидно направилась маленькая армия чудовища.
— Генерал держать слово, — он злорадно улыбнулся. Я понимаю, выжить вряд ли удастся. Проклятые китаёзы устроят засаду, и поминай, как звали.
— Пора идти, не заставляй генерал ждать. Доберись до второй мост через Силинка и свобода.
Он подал знак мордоворотам. Один из них бесцеремонно пихнул меня в сторону леса, саданув вдогонку кулаком по рёбрам.
— Идти, судьба не обмануть.
Очкастый заржал, кивая, словно китайский болванчик. Как хочется заехать ему по роже, разбить круглые очки на плоском поганом носу. Ноги сами несут мимо тройки Хамеров к лесу, во мрак деревьев. Скорее всего, силинский пляж отцеплен, туда не сунешься, сторона Дзёмог тоже отпадает. Если даже и удастся прорваться через заслон, до проспекта Победы добраться не дадут, прикончат. Придётся идти в лапы генерала, попытать счастья в игре по его правилам.
Я нырнул под сень деревьев, воровато оглянулся назад. Двинувший по рёбрам качок, остался на освещённой поляне, не рискнув соваться следом. Я-то надеялся, он меня "проводит", углубится в дебри, а там его хвачу, чем нибудь по голове. Пистолет бы. Телохранители генерала стрелять не станут, погонят мою драгоценную персону в лапы Ло, мне же церемонится с ними не обязательно.
Руки осторожно раздвинули ветки кустарника, глаза до боли всматриваются в тёмно-зелёное марево силинского парка. До моста где-то три километра, отпустить меня не отпустят, так что надеяться на порядочность Мясника не стоит. Стараясь ступать как можно тише, иду к реке. Солнце за листвой, безмолвно подмигивает, словно дразнит, надсмехаясь над никчёмными попытками человека сохранить жизнь. Пускай смеётся, время покажет кто кого, Ло упёртый сукин сын, но я тоже не пальцем делан.
