Я по-армейски чётко повернулся на каблуках, глянул на товарищей.
— Сегодня наш друг генерал Ло прибывает в город в связи с открытием технического университета.
Семён, развалившись в старом покосившемся кресле, листает потрёпанный цветастый журнал, разглядывая откровенные картинки.
— Ло, — широкое лицо удегейца исказилось гримасой неприязни, — жду не дождусь когда закатаю в его лоб порцию свинца.
Он загадочно глянул на скучавшего, на диване Глеба, — на его совести немало моих друзей, чего стоит одна акция на "Авангарде".
Оба, словно по команде посмотрели на меня. Проклятый стадион является мне в кошмарах, терзая душу стоном убитых по воле кровожадного азиата.
— Ладно, — я отодвинул мятую штору, глянул на проносящиеся по проспекту Ленина автомобили. Китайцы не стали переименовывать улицу, правда, с площади убрали памятник Ильичу. Теперь там высится двадцатиметровая статуя Мао, а наш классик марксизма-ленинизма перекочевал на площадь перед домом быта.
— Всё это лирика, давайте займёмся делом.
Семён отложил потрёпанный Пинтхаус, принялся развязывать туристический вещмешок. Довольно скоро оттуда показался ствол нашей верной СВДешки, другие детали винтовки. От окна наблюдаю, как Глеб умело соединяет их воедино, являя на свет рукотворное чудовище.
— Сможешь? — спросил я как бы невзначай.
Глеб замер с прицелом в руке, взглянув на меня круглыми от удивления глазами.
— Я?
Руки дрожат, лицо боевого товарища стало красным. Глеб отлично стреляет и не промахнётся, чего не скажешь обо мне. Я, признаться, растерял львиную долю самообладания, оставив её в тот достопамятный день на главной спортивной арене города. А выстрел только один, второго шанса не будет.
Мне представился подлатанный нашими умельцами из соседнего садоводства старенький Москвич, ждущий нас около подъезда. Уходить придётся сразу. После ликвидации Ло, сделать это будет не трудно, правда, если действовать быстро. Неразбериха не плохой союзник, до промышленной зоны подать рукой.
Я нащупал в кармане ветровки обойму, бросил её Глебу.
— Действуй.
Пальцы молодого человека ловко поймали чёрный прямоугольник, чётко без суеты вставили в разъём. Слух резанул щелчок затвора, ствол с глушителем на конце, лёг на импровизированный бруствер, наскоро сооружённый из стола и пары табуреток.
— Ну, с богом!
Понимаю, что просить помощи у господа в убийстве, кощунство, но высшая сила нам не помешает. Одного везения в таком деле явно недостаточно. Остаться в живых, вот наша цель. И я сделаю всё, чтобы выбраться из ставшего чужим города.
