– Посторонним вход воспрещен! – Из двери выглянула голова каменного голема. – Читать умеете?
– Так мы ведь не посторонние, – возразил я. – И уж тем более не репортеры какие-нибудь. У меня тут собственной персоной граф дра’Амор – посол графства Астурского.
Перед моим носом возник увесистый гранитный кулак. Величиной примерно с мою голову. Никак не меньше.
– Вход воспрещен, тебе сказано! – прогремел голем. – Регистрация уже закончилась. Каждый, кто не зарегистрировался, приравнивается к постороннему. Идите отсюда, иначе…
Каменюка немного высунулся из двери. Настолько, чтобы обнажить широкую, со стол для колдовского пинг-понга, грудь.
– У нас уважительные причины. – Я на всякий случай отступил на шаг. – Мы разыскивали подарок для светлейшего Мэра! Пропустите нас, пожалуйста.
– Не доходит?!
Тяжелейший, весом в добрый грузовик, удар (били явно лишь в треть силы) отшвырнул меня от двери. Я кувыркнулся через голову и, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, утащил за собой Баглентайта. Мы покатились по магасфальту.
Воздух над нами вскипел. В грудь каменного исполина ударил магарбалетный разряд. Брызнула гранитная крошка.
В толпе прохожих растворилась тонкая фигурка овечки-убийцы.
– А вам везет, граф, – простонал я. – Уже в который раз случайно остаетесь в живых.
Посол приподнялся, сел. Затряс головой и приоткрыл рот. Но ответить Баглентайт не успел.
Земля задрожала под тяжелыми шагами.
– Преступными лицами совершено покушение на государственного чиновника, – монотонная речь каменного голема сменилась яростным рыком. – Убью!
Граф дра’Амор отлетел в сторону от чудовищного пинка. На меня свалился стотонный кулак.
Глава 16
Конвент Создателей
Вокруг гремело так, что казалось, будто я попал в утробу гигантского барабана. Темнота кружилась перед глазами с пугающей скоростью. Отовсюду струились флюиды страшной боли. Язык не двигался, за отекшими губами не чувствовались зубы. В ушах отдавался едва ощутимый, слабый, но одновременно громогласный перестук испуганного сердца.
Я умер?
Легкие распирало от горячего воздуха. То и дело постреливало в ребрах. Позвоночник прожигало от шеи и до самого… нижнего окончания. В боках ломило, на груди лежало что-то очень тяжелое – не поднять.
Глаза, наверное, разъехались к вискам. По затылку кто-то очень плохой тюкнул меня топором. Лоб, казалось, расплющился, все лицо превратилось в сплошной кровоподтек.
Очень – невероятно! – хотелось умереть и не чувствовать ядреного букета нестерпимой муки, которая отдавалась в каждой клетке организма.
