— Ну да… А что же тут особенного? Я и не таких колотил, — сказал он уже менее уверенно, и глаза его трусливо забегали из стороны в сторону. — А почему он меня ударил? Какое он имеет право? В суд подам! Фить Трехсон не привык к такому обращению.
Когда друзьям удалось успокоить Трехсона, он рассказал, что от Нульгенера отправился к Чёрчу и с опаской вошел в квартиру, но тот встретил его приветливо.
— Вы репортер «Вечерних слухов»? — дважды переспросил Чёрч.
— Да.
— Пожалуйста, прошу вас.
— Он пригласил меня за стол… Тут жена его, детки, — рассказывал Трехсон. — В общем, мы крепко пообедали: бульон из черепахи, паштет из омара, шоколад с бисквитами, сладкое мясо в раковинах… Ну и вина…
Не будем пространно описывать обед у Чёрча, тем более, что, между нами говоря, Трехсон крепко привирал. Чёрч действительно встретил Трехсона любезно, но без той помпезности, которую изображал подвыпивший репортер, не избалованный хорошими приемами.
— Вас интересует, почему Блек решил порвать связи с Обществом? — спросил Чёрч.
— Именно это!
— С господином Нульгенером меня связывают несколько лет совместной плодотворной работы, и это обязывает меня с уважением относиться к нему. Считаю, однако, необходимым заявить, что Блек — большой пессимист. Он разуверился в талантах нашего народа. Я же твердо верю в несравненную одаренность граждан Бизнесонии, в величие белой расы и заверяю акционеров Общества покровительства талантам, что им нечего опасаться. Никакие Хенты не свернут нас с правильного пути…
— И я согласен с ним! — закончил рассказ Трехсон. — К черту Хента!
— При чем здесь Хент? Почему он упомянул Хента? — загалдели собутыльники Фитя.
— Не знаю.
— А ты бы спросил.
— Не догадался… По-моему, он заговорил об этой обезьяне потому, что Хент связался с этой краснокожей и портит нашу расу.
— Но ведь Хента уже нет! Он покончил жизнь самоубийством, — заметил кто-то.
— Откуда ты это взял?
— Ты хоть бы свою газету читал, Фить. Вот заметка. «Самоубийство доктора Хента». Это твоя заметка, Тау? Что там произошло?
— Да, моя, — отозвался Тау Пратт неохотно. — Я взял материал в полицейском управлении. Никаких подробностей узнать не удалось.
— Молод еще! — пренебрежительно бросил в его сторону Трехсон. — Попадись это дело мне, я раздул бы его на полполосы.
— Господин Грахбан сказал, что пяти строк достаточно, — смущенно пояснил Пратт. — Он не хочет раздувать…
— Ну тогда другое дело, — заметил Трехсон. — А жаль, я бы заставил эту обезьяну в гробу перевернуться.
