Эли вздрогнула.
— Улисс, давайте выкупим ее, — сказала она. — Разве можно допустить, чтобы из-за каких-нибудь двухсот шелковых тряпочек человек сидел в клетке?
— Но что мы будем с ней делать? Если ее выпустят, она затеряется и погибнет в этом огромном городе.
— Пусть пока живет у меня или у вас. Вам все равно нужно нанимать служанку. Она будет вам помогать, а потом решит сама, что ей делать.
— Какое у вас благородное сердце! — воскликнул Улисс. Он с восхищением глядел на Эли. — Милая, хорошая. Каким счастливым будет тот, кого вы полюбите!
Эли странно взглянула на Улисса, глаза ее засветились, потом их заволокло слезой.
— Я люблю… вас, — сказала она чуть слышно. — Вас, Улисс…
Она порывисто встала и бросилась к вешалке, чтобы одеться. Улисс подбежал к ней.
— Куда вы, Эли? Не уходите, садитесь.
Она покорно села.
— Вы все еще любите Лайгу? — спросила она.
— Да, люблю… Но с вами мне хорошо, спокойнее…
Он сел рядом и начал гладить рукой ее мягкие искрящиеся на свету волосы.
— И мне хорошо, — прошептала Эли. — Так хорошо, как никогда еще не было…
В доме было совсем тихо. Только тикали часы, напоминая о быстро несущемся, но бесконечном времени.
В начале мая в Бизнесонии состоялся конгресс психологов, психиатров, невропатологов и физиологов. Вряд ли есть надобность прибегать к стенограммам конгресса, изобилующим научными терминами и положениями, которые могут оказаться недоступными для людей, не имеющих специальной подготовки.
Мы решили обратиться к какой-нибудь газете, где научные вопросы, обсуждавшиеся на конгрессе, излагались бы в популярной форме. Нам попалась уже известная читателю газета «Вечерние слухи», но по прочтении ее нас постигло разочарование. О таком важном и интересном событии «Вечерние слухи» информировали своих подписчиков очень скупо. Пытаясь выяснить, откуда у газеты такое пренебрежение к научным проблемам, мы узнали, что редакцию подвел репортер Тау Пратт. Да, да, тот самый, известный уже читателю Тау Пратт. Произошло то, о чем господин Грахбан говорил много раз: этот мальчишка Тау, не разбирающийся ни в политике, ни вообще в жизни, считает, однако, что он вправе оценивать события по своему усмотрению, а не так, как требуют интересы газеты. Отчет о конгрессе он написал столь беспомощно, что господину Грахбану пришлось больше часа потратить на правку и сокращение. Собственно, в отчете было столько несусветной чепухи, что его вообще надо было выбросить. Но, учитывая традицию «Вечерних слухов», поставивших себе за правило объективно информировать читателей о всех происходящих событиях, господин Грахбан, вычеркнув из отчета все несущественное и подправив явные несуразности, дал статью в газету.
