Глаза Милоти загорелись блеском юности.
— Это свершится! Я верю в это. И вы, Улисс, должны помочь мне достигнуть этого… Хотя мне уже не дожить…
Эли заплакала и прижалась к отцу.
— Не плачь, детка! — сказал Милоти нежно. — Слезы не помогут.
Он осторожно отстранил дочь и продолжал уже сухо, словно читал лекцию в университете:
— Я задался целью найти такой препарат, который стимулировал бы развитие способностей человека, возбуждал бы талант. Как зарождался мой замысел? Художник смотрит на вещи иначе, видит больше, чем другие люди. Вы видите снег белым, а художник подмечает в нем оттенки: синеватый, голубой, палевый… Музыкант, мне казалось, потому более восприимчив к звукам, что он лучше других слышит. И это, действительно, так. Есть люди, обладающие абсолютным слухом. Есть люди, у которых особенно хорошо развит тембровый слух, гармонический, мелодический слух, чувство ритма… Я занялся проблемой музыкальной одаренности людей. Не буду перечислять теории, объясняющие это явление. Но я их изучил и рекомендую ознакомиться с ними. Вот моя библиотека, я дарю ее вам.
Он обвел широким жестом книжные полки, расположенные вдоль стен кабинета.
— Это все ваше. Надеюсь вы будете любить эти книги так, как я их любил. Здесь величайшая мудрость, какую вы не найдете не только ни в одном из ваших друзей, но и у всех знакомых, как бы умны они ни были. Ибо здесь мудрость веков, раздумья и опыт многих тысяч величайших мыслителей истории человечества… Опять увлекся, — сказал Милоти с улыбкой. — Я всегда всем увлекался. И, наверное, поэтому сердце меня так подвело… Читайте, Хент, а прочитав, размышляйте над прочитанным. Много есть среди нас таких, что читают просто так — для удовольствия. Книги, конечно, тоже развлечение. Но это для легкомысленных, порхающих по жизни людей. Книги должны заставлять человека действовать. И вы действуйте. Только осмотрительно. Книги, как и люди, различны. Одни источают мудрость, дают пользу, другие — яд… Вот я умру. Не знаю, что станется с моим открытием, принесет оно пользу или вред… Одно меня утешает: я никогда не был эгоистом, мне хотелось принести счастье другим… Человек не смеет заботиться только о своей шкуре. Иначе его ничто не отличает от животного, обладающего инстинктом самосохранения и заботящегося только о себе и детенышах.
Милоти остановился, поглядел на Эли.
— Опять разговорился… Ну что ж, доченька, мне не часто приходилось говорить об этом людям… Я таил многое в себе… Мы говорили о музыкальных способностях, — обратился он к Улиссу. — Я заинтересовался, почему люди по-разному слышат. Вы помните, конечно, по учебнику анатомии строение человеческого уха?
