Старик близоруко взглянул на Тау, но, занятый своими мыслями, не ответил на приветствие, а обратился прямо к полисмену:
— Вот тебе деньги, сбегай, пожалуйста, в аптеку и принеси бутылку содовой. Да, да. Содовой. Понял? Изжога мучает. Лейтенант разрешил, — добавил он, заметив, что страж не решается идти с поста.
Когда полицейский ушел, профессор повернулся к Тау:
— Так-так… Очень приятно вас видеть. Здравствуйте. Кажется, ваша фамилия Пратт? — И, не ожидая подтверждения, продолжал: — Да-да, припоминаю: Пратт. Тау Пратт. Куда же вы сбежали с третьего курса, молодой человек? Или, может быть, профессия врача вам не по душе?
— Почему не по душе? Мне очень нравится профессия врача, — смущенно ответил Тау. — Но… я не мог учиться. — Тау заговорил совсем тихо. — Отец умер… денег не было.
Профессор еще ближе подошел к Тау, точно близорукость мешала ему на таком расстоянии разглядеть собеседника, и сказал не то с сожалением, не то осуждающе:
— Денег нет? Так-так. Неуважительная причина. Слышите, молодой человек? Считаю, что причина неуважительная… В нашей великой Бизнесонии, как остроумно пишут в газетах, денег нет только у лентяев и бездарных людей. Ясно? А вы, мне помнится, не принадлежите ни к той, ни к другой категории… Впрочем, чем же вы сейчас занимаетесь?
Тау потупил взор и ответил, заикаясь:
— Я в га-газете работаю… «Вечерние слухи».
Профессор удивленно, поверх очков взглянул на Тау и сказал:
— Так. В газете, говорите, молодой человек? Плохо… совсем плохо.
Тау все же попытался защитить репутацию журналиста:
— Почему плохо? Можно и в газете делать полезное дело.
Теперь лицо профессора изображало уже не удивление, а сожаление. «Вот что может сделать жизнь с талантливым парнем», — говорил его взгляд. Но вслух он сказал:
— Не представляю себе, что полезного могут дать ваши газеты?
— Даже в маленьких заметках можно рассказывать людям правду, — заговорил Тау скороговоркой, словно боясь, что профессор уйдет, не дав ему досказать. — Я стараюсь писать правду… Не всегда помещают, но я стараюсь… Хочу быть честным…
Почти детская наивность, звучавшая в голосе Тау, тронула профессора.
— Правду, молодой человек?.. — сказал он задумчиво. — Тогда идемте, я вам покажу кое-что интересное, раз вы отважились писать правду.
Они вошли в дом, миновали две комнаты и вскоре оказались в библиотеке.
За столом сидел полицейский. «Лейтенант Бимба», — подумал Тау. У открытых шкафов с книгами Тау увидел профессоров Гонро и Дебса. Он хорошо знал их по университету.
