А потом добавила, что ехать я могу в мае, это дешевле, причем уже сезон, но еще не сезон.
Двусмысленность фразы привела меня в недоумение.
— Как это? — поинтересовался я.
— Что «это»? — переспросила Клава.
— Ну, что сезон, но еще не сезон…
Клава засмеялась. Я начал понимать Аэропортова.
— Уже тепло, отели работают, но купаться холодно… А тебе что, плавать надо?
— Надо! — капризно ответил я.
— Поезжай в июне, будет теплее… Только деньги лучше сейчас заплати, выйдет дешевле!
Я погладил хрустальный шар. Он был теплее, чем обычно, кончики пальцев будто погрузились в нагретый солнцем песок.
— Полетишь как? Через Стамбул или напрямую?
Мне было все равно, как я полечу. Шар ожил в кармане, я чувствовал, как дышит море и как о чем-то пытаются говорить со мной белые дома.
— Да, — сказала Клава, — жить ты будешь не в Бодруме…
Я скривился.
— Извини, там дороже, да и какая тебе разница!
— Белые дома, — вдруг сказал я, — белые дома, сбегающие к морю!
— Сядешь на долмушик и доедешь…
— На что?
— Не грузи, — проворчала она, — все сам узнаешь…
— Отель хоть как называется? — спросил я.
— «Конкордия»! — ответила Клава. И опять засмеялась. Да так, что хрустальный шар в кармане зазвенел в ответ.
Я понял, что зимнее время действительно кончилось.
Так и оказался я в самом начале лета в «Конкордии»…
Многоточие есть музыкальная пауза, песня «Улица снов», которую я слушал во время перелета в Стамбул. Точнее, подслушивал, даже не зная ее названия. Хорошо одетый господин в кресле рядом надел предложенные стюардессой наушники, закрыл глаза, откинулся на спинку и начал подергиваться в такт музыке, что доносилась и до меня, так громко она играла.
Самолет был «Турецких авиалиний». Лететь им посоветовал мне Влад, таинственно сказав, что, мол, всякое может произойти с моей душой и кто знает, но вдруг я решусь на какое-то время остаться. Где-где… В Бодруме, конечно, вдруг да найдешь, что ищешь, а если чартером, то билет просто не поменяешь, другое дело регулярный рейс, ну и что, что с пересадкой.
Что ищешь? Тебе лучше знать, пусть я и твой психотерапевт, но подсказки здесь не нужны, так что звони Клаве и соглашайся на этот вариант…
Я согласился, и вот вынужден прислушиваться к песне, которая затягивает меня все больше и больше, попросить, что ли, наушники да присоединиться к прослушиванию?
Только стюардессы не видно, а нажимать на кнопочку лень. Девушка, что сидит третьей в нашем ряду, у окна, за которым ничего, кроме пелены облаков, недовольно морщится и просит господина сделать звук потише. Он не реагирует, тогда она теребит его за рукав и повторяет просьбу уже громче. Громче-тише, тише-громче. Господин снимает наушники, теперь мы все можем слушать, как голос подхватывает и, вместе с музыкой, внезапно погружает тебя в странную смесь радости и печали, жаль, что слова непонятны, они проскальзывают, пролетают мимо, как облака за иллюминатором.
