– Значит, и вы тоже ничего не можете сделать! – подвел итог Ла Скумун.
За несколько прошедших дней ему пришлось говорить больше, чем за всю его жизнь, и он начал думать, что слова не стоят его обычных методов ведения дел.
– Послушайте, месье Ла Рока, – произнес Сабиани, – я знаю людей и этот город. Ваш друг жил за рамками закона, что только усложняет дело. Попробуй узнай, кто имел на него зуб! Мы, как и вы, в течение нескольких недель барахтаемся в пустоте. Поставьте себя на место полиции и следователей. Все указывает на вашего друга, а у погибшего было много друзей…
Мэр слегка наклонился вперед и добавил:
– …Он был моим политическим противником, но мы питали друг к другу уважение. Постарайтесь понять, что я хотел этим сказать.
На войне Сабиани занимался штыковой зачисткой вражеских траншей. После, если он слышал от неосторожных политических противников угрозы, он разбирался с ними один на один, голыми руками.
Ла Скумун с первых минут понял, что этот человек никому не позволит себя запугать.
– Странный город, – заметил он мэру. – Банды ведут войну, каждую ночь слышна пальба. Это немного напоминает конфликт между двумя влиятельными семьями в некой стране, вы не находите?
– Я знаю, почему вы пришли. Вы утверждаете, что Бле-вена убили люди из моей партии и что я обязан об этом знать или хотя бы догадываться, так?
– Примерно, – сознался Ла Скумун, обрадовавшись, что разговор принял более конкретный оборот.
– Я не собираюсь выяснять, кто вы и чем вы занимаетесь, – вновь заговорил Сабиани, – но полагаю, вы работаете в одиночку и вас трудно удивить. Ваш друг – корсиканец, я корсиканец, в городе много моих земляков. А когда корсиканцы следуют за человеком, в котором видят своего вождя, они умеют доказать свою верность и дать ему понять, что он может на них положиться.
– Это так… – согласился Ла Скумун.
– Вот и ответ на ваш вопрос. Вы считаете, что ваш друг невиновен, следовательно, Блевена убил кто-то другой. Кто-то, кто был заинтересован в его смерти. С того момента, как я начал заниматься политикой, это для меня самый страшный удар. Если хотите знать, я первым делом подумал о моих врагах, нежели о каком-то ненормальном из моей партии. Я провел тщательное расследование прошлого Ксавье Аде и не обнаружил у него никаких связей с политическими кругами. Только сутенерские истории. Аде мне не друг и не враг. Никто.
– Насколько мне известно, он никогда не связывался с этими людьми.
– В этом деле я занял определенную позицию. Не против вашего друга, а против убийцы Блевена. Так получилось, что обвинение предъявлено вашему другу, но я тут ни при чем. Я верю в нашу судебную систему и возмущен этим убийством. Хочу, чтобы убийца понес как можно более суровое наказание. Это все.
