- А… чего… - выдавил из себя Норид, приземлившись. Вариан не стал сдерживать ехидной ухмылки и для наглядности постучал по крышке. Рычание очнувшейся Миры, усиленное гулким эхом, разнеслось по всему двору.
- Я же говорю, он не будет сильно возражать, - невинно заметил эльф.
- Слушай, ты перестань так, а?! – Норид покачал головой и поежился от холода – мороз стоял страшный, от него не спасала даже стеганая куртка. – Лешего тебе в печенку… Нельзя так над друзьями-товарищами издеваться, нельзя! И вообще, за такие шутки в зубах бывают промежутки!
- Ничего, я побуду исключением, - хмыкнул эльф. – Жива она, относительно здорова. Клетку, разумеется, надо будет починить и даже укрепить получше… а пока пусть здесь поживет. Любого вора на раз отпугнет, получше собаки!
- Ну… - Норид не успел закончить.
Тучи собрались так внезапно, словно их наколдовал сумасшедший маг-погодник. Норида прервала вьюга, мгновенно окутавшая весь двор. Не было не начальных снежинок, ни робких ветерков – лишь яростный ураган, бросающий в лица пригоршни колючего снега. Наемники едва успели спастись в доме.
- Во леший, - пролязгал Норид, глядя в окно. – Как же мы ее откапывать-то будем?
- Ничего, пусть задыхается, - чуть более равнодушно, чем следовало, ответил Вариан. И именно по этому "чуть" полукровка и почувствовал фальшь…
* * *
Темно. Нет ни лучика света, но ей он и не был нужен. Нежить может видеть и на дне пропасти так же хорошо, как в ясную ночь.
Она пошевелилась, помотала башкой, села на земле. Голова немилосердно болела – эльф хорошо ее приложил… Оборотниха зарычала, услышав сверху какие-то звуки. Раздались голоса – испуганный и веселый, стук… А потом все исчезло, заслоненное страшным воем.
Зима. Зима в Пустоземье.
Даже такая тварь, как оборотниха, понимала, что это значит. Голод. Снег. Безжалостный ветер. Она пережила множество зим, и знала, чем ей грозит заточение здесь. Оборотниха начала отчаянно метаться по тюрьме, тихонько повизгивая от страха. Помещение было совсем маленьким – три шага в одну сторону, четыре в другую. Нечего было и думать найти здесь нору, запасной выход…
Внезапно она остановилась. Там, наверху, взошло солнце. Нежить чувствовала его каждой клеточкой, хоть оно было и невидимо. Потянуло в сон – глубокий, спокойный…
Нельзя.
Движения оборотнихи поменялись. Теперь она не тупо металась, а старательно обнюхивала каждый клочок земли, каждую деревяшку. Кто-то посторонний мог бы отметить, как изменилось выражение глаз – вместо постоянной жажды крови, сейчас заглушенной страхом, они отобразили непривычную сосредоточенность, отблески разума…
