— Да что вы, мистер Томас, так пройти можно. Мы часто вот тут проходим.
— Вы часто тут проходите? — Ошарашенный, удрученный, мистер Томас плелся за мальчишкой. — Но кто вам... По какому праву...
— Вот, видите?.. Стена-то низкая.
— Еще не хватало мне в собственный сад залезать через стену. Чушь какая!
— А мы залезаем: одну ногу сюда, другую туда — и р-раз!
Мальчишка глянул вниз, протянул руку, и вот уже сумка мистера Томаса переброшена через стену.
— Отдай сумку! — потребовал мистер Томас. — Я позову полицию.
Из уборной снова донесся детский крик, потом еще и еще.
— Ваша сумка цела, мистер Томас. Смотрите. Одну ногу сюда, направо. Другую сюда, левее.
И мистер Томас перелез через стену в свой собственный сад.
— Вот ваша сумка, мистер Томас.
— Придется нарастить стену, — сказал мистер Томас. — Не дело это, чтобы вы, ребята, лазили сюда и бегали в мою уборную.
Он споткнулся, мальчишка вежливо поддержал его за локоть.
— Спасибо, спасибо, мой мальчик, — машинально пробормотал он.
В темноте снова раздался крик.
— Иду! Иду! — откликнулся мистер Томас. — Я не хочу быть придирой, — сказал он. — Я и сам был мальчонкой. Но все надо делать честь по чести. Пожалуйста, можете здесь играть по утрам в субботу. Я иногда даже рад приятной компании. Только чтоб все было честь по чести. Который-нибудь из вас приходит и спрашивает: «Можно?» Я отвечаю: «Можно». А другой раз скажу: «Нельзя» — это если я не в настроении. Вы войдете через парадное, а выйдете через черный ход. И нечего лазить через стену.
— Ой, ну вызволите же его, мистер Томас!
— В моей уборной с ним ничего не случится, — ответил мистер Томас. Он с трудом брел по саду, без конца спотыкаясь. — Ох, ревматизм у меня разыгрался! Как августовские праздники, так он разыгрывается. Мне нужно идти осторожней — тут камни вывалились. Дай-ка мне руку.
У дверей уборной он остановился.
— Ну, что там такое стряслось? — спросил он громко.
Ответа не последовало.
— Может, ему стало плохо, — сказал мальчишка.
— Этого еще не хватало в моей уборной. Эй, ты, вылезай! — крикнул мистер Томас и изо всех сил рванул дверь; она с легкостью поддалась, и он едва не упал. Чья-то рука сперва поддержала его, а потом с силой втолкнула в уборную. Он стукнулся головой о заднюю стенку и тяжело сел на пол. Сумка упала к его ногам. Та же рука просунулась внутрь и выхватила ключ. Дверь захлопнулась.
— Выпусти меня сейчас же! — закричал он, но услышал, как ключ повернулся в замке: его заперли. И сразу он сник, растерялся, почувствовал себя старым.
