Сейчас, перечитывая в который уже раз дневник Мэри, он с удивлением обнаруживал, насколько его чувства к Марго схожи с теми, что испытывала Мэри к нему. Они действительно внутри были слишком похожи с этой странной женщиной – настолько, что не смогли остаться в этой жизни вместе. Мэри решила все за двоих, потому что тоже это понимала.
Алекс открыл глаза и взглянул на часы – половина пятого. Скоро начнет светать, завтра к врачу, а он еще так и не уснул.
Это у него обнаружили. Сданные анализы и биопсия подтвердили – он болен. Алекс молча выслушал диагноз, больше похожий на приговор, и вынул сигареты. Врач не сделал замечания – очевидно, не первый его пациент реагировал подобным образом на выбивающую из колеи новость. Алекс докурил и поднял на врача глаза:
– И сколько мне осталось? Только без обмана, доктор, я в состоянии адекватно реагировать.
Пожилой полноватый доктор насупил клокастые брови, но взгляд при этом не выразил беспокойства:
– Вам повезло. Если прооперируетесь и будете соблюдать режим, то проживете долго. У вас не та форма и не та стадия, чтобы прямо сейчас бежать в похоронное бюро и бронировать место на кладбище. При должном лечении через год-другой и не вспомните.
И Алекс почему-то безоговорочно поверил забавному толстячку в белом халате, смешно нацеплявшему одни очки поверх других, когда писал что-то в больничной карте.
– Спасибо за правду, док.
Он встал и вышел из кабинета, твердой уверенной походкой дошел до машины и только там, закрыв дверку, едва сумел удержать рвущийся изнутри звериный рев.
Это – наказание за все.
И за всех. А потому он примет его, как должное. Лечиться не станет – проживет столько, сколько ему отмерили там, наверху. Если верить доктору, то есть шанс успеть дожить до Маргошиной свадьбы.
– Куда ты едешь, зачем?
Женщина поправила подушку, погладила мужчину по волосам и улыбнулась:
– Я скоро вернусь. У меня есть план.
– Твои планы в последнее время стали слишком рискованными. Подумай о том, на кого ты нас бросишь в случае чего.
Она улыбнулась, поправила выбившуюся из аккуратной прически прядку волос и ласково пообещала:
– Я не задержусь. А ты перестань думать только о себе. Я и так уделяю тебе достаточно времени, тебе не на что пожаловаться. От тебя отвернулись все – кроме меня.
– Ты намекаешь, что я для тебя обуза? – Глаза мужчины стали злыми, но она погладила его по щеке узкой ладонью с темно-красными ногтями и успокаивающе проговорила:
