Финальный танец, или Позови меня с собой - Марина Крамер

«Разве так уж важно то, что мы говорим? Важнее то, что делаем, что чувствуем, какие эмоции испытываем. Слова – они ничего не весят и не несут – в определенном смысле – настоящей окраски. Не хочу говорить правду – и не скажу, спрячусь за красивой вязью слов и предложений. А действие… Вот только оно и способно выказать истину. Ибо – как можно делать то, что не чувствуешь? Говорить вот – пожалуйста, а делать – нет, нельзя. Себя не обманешь».

Мужчина бросает сигарету в пепельницу, чуть потягивается в кресле с высокой спинкой. Откуда-то сверху до него доносятся звуки рояля.

«Нет, опять неверно – слишком напряженно, нужно мягче». – Он встает и быстро идет наверх по лестнице, распахивает ударом ладони дверь и оказывается в большой светлой комнате, где у рояля сидит девочка лет семи в светлом платьице и с волосами, собранными в хвост на макушке. Она переводит сосредоточенный взгляд с нот на вошедшего мужчину, улыбается и спрашивает:

– Папа, что?

– Это плохо, Марго. Расслабь кисти – и станет лучше.

Мужчина подвигает к роялю стул, чуть отстраняет девочку и начинает играть сам. Лицо Марго мрачнеет, кажется, с каждым аккордом, а когда музыка прерывается, девочка тяжело вздыхает и произносит:

– Я больше никогда не буду играть.

– Почему это? – спокойно интересуется мужчина.

– Потому что лучше тебя я не сумею, а хуже – не хочу, – твердо отрезает девочка, легко спрыгивает с крутящегося стула и выходит из комнаты, оставив отца за роялем.

«Н-да… Однако и характер у вас, мисс… Очень вы напоминаете мне одну мою знакомую…»

– Я в сотый раз говорю – у меня нет никакой рукописи! Нет – понимаете? И прекратите донимать меня звонками, я уже все сказала! – Молодая, чуть полноватая женщина в свободном домашнем платье нервно бросила мобильный телефон на стол. Тот, прокатившись по скатерти, едва не упал на пол.

Март. Обычное московское утро, пятница, необычно холодно – почти пятнадцать градусов. За окном – серое небо, голые ветки огромного тополя прислоняются к стеклу, напоминая иссушенные голодом и жаждой руки нищего. На плите уже вовсю разливается кофейное море, однако хозяйка этого даже не замечает. Она обхватила руками голову и раскачивалась как китайский болванчик – туда-сюда, взад-вперед.

– Марго! Кофе! – В кухню быстро вошел высокий широкоплечий мужчина в тренировочных брюках. На его теле поблескивали прозрачные капли – он только что принял душ.

Схватив пустую уже джезву, он выключил газ и только после этого повернулся к сидевшей за столом жене: