Вот почему я ухватилась за работу в школе. По крайней мере, смогу говорить не о китайском барахле, а о литературе.
Однако мои надежды оправдались лишь отчасти.
Уже на первом занятии стало понятно, что восьмиклассникам, делающим по четыре ошибки в слове «заяц», не имеющим ни малейшего представления о прописной букве в начале предложения и, по примеру Людоедки Эллочки, свободно обходящимся в общении пятью словами, из которых накручивали такие конструкции, что впору было приглашать составителя новомодного словаря ненормативной лексики для пополнения труда… Этим самым восьмиклассникам Островский, Тургенев и Достоевский были интересны, как бедуину валенки.
Учились в классе сироты при живых родителях, рано повзрослевшие, циничные, отчаянные. В свои четырнадцать – пятнадцать они повидали и пережили то, что выдержит не каждый взрослый. Прежде судьбой таких подростков занимались органы опеки, но в лихие девяностые, когда общественные структуры трещали по швам, они оказались не нужными никому: ни родителям, ни государству. В обществе, живущем по принципу «спасение утопающих дело рук самих утопающих», за кормой остаются самые беззащитные: старики и дети.
Девочка, в ярко-синих глазах которой застыли печаль и страх, безропотно сносящая грязные приставания и побои пьющего сожителя алкоголички-матери, мечтающая уехать в деревню и работать на ферме, потому что животные добрее и лучше людей…
Мальчик, чей отец задолжал крупную сумму и покончил с собой, а мать, чтобы погасить долг, продала квартиру, перевезла детей и старенькую бабушку в коммуналку и отправилась за границу – заработать денег на новое жилье, да и сгинула без вести… У бабушки на нервной почве отказали ноги. Теперь она не может работать гардеробщицей в поликлинике, а на копеечную пенсию втроем не прожить…
Мальчик, старшего брата которого убили уличные отморозки за китайскую кожаную куртку и сто рублей – эту зарплату он торопился отнести домой. От горя у матери помешался рассудок, ее поместили в психиатрическую лечебницу, отец запил…
Многие из них стали единственными кормильцами в своих неблагополучных семьях. После школы взрослые дети торопились не по домам, чтобы пообедать и сесть за уроки, а на набережную Яузы, там они зарабатывали на жизнь мойкой автомобилей.
От детей разило дешевым табаком, лекции о вреде курения были бесполезны. Рак легких и туберкулез их не пугали – страшилки из далекого неведомого будущего ничто перед ужасом настоящего.
