Семьи у него так и не сложилось: женщины, появлявшиеся в его жизни, не могли подолгу выносить Федечкин буйный нрав и тягу к рукоприкладству. Не получилось и детей. Возможно, причиной тому была перенесенная в подростковом возрасте краснуха. Прежде Федечка об этом особенно не задумывался, поскольку не желал обременять себя потомством. И вот – к пятидесяти трем годам остался один. Опустевшая квартира была слишком велика для него и полна призраков, однако об обмене, даже выгодном, он слышать не желал. Для нынешних состоятельных людей просторная квартира в престижном районе, в бывшем ведомственном доме с высокими потолками, огромными окнами и дубовыми полами, была лакомым кусочком – символом статуса, успешности. Для Федечки облупившиеся стены с выцветшими обоями были больше чем местом обитания – памятью об ушедших близких, о юности, о детстве, о далеком времени, когда он был счастлив столь эгоистично и бездумно, что этого не ценил.
Федечка запер комнату Марии Ивановны на ключ и лишь иногда заходил в нее как в музей прожитых лет, перебирал платья в шкафу, дамские безделушки на шифоньере, рассматривал пожелтевшие фотографии в потертом альбоме…
Серьги с изумрудами – единственную фамильную ценность, сохранившуюся некогда у Лидии, – отдал мне, сказал, что Мария Ивановна хотела, чтобы эта вещь осталась в роду Соколовых.
Федечка заезжал к маме, наполнял дом запахом нестираной одежды, перегара и дешевого табака. Выглядел ужасно: сутулый, с одутловатым землистым лицом, с трясущимися руками и старческой шаркающей походкой. Мама жалела непутевого братца, кормила супом, заставляла сменить носки, оставляла ночевать и порой ссужала деньгами, которые он не всегда возвращал. Папа хмурился, проводил с Федечкой беседы о вреде алкоголя. Тот сокрушенно соглашался, давал обет завязать и исчезал, чтобы через некоторое время появиться вновь.
– Я не могу его бросить, – оправдывалась мама, ловя папин укоризненный взгляд.
Папа вздыхал, но соглашался: он бы не смог выгнать и собаку, не говоря о родственнике, пусть заблудшем и беспутном.
Однажды к брату приехала Клара. Привезла водку, колбасу и фрукты – помянуть мать и словно невзначай предложила оформить с ней договор купли-продажи квартиры, а взамен сулила ежемесячное денежное содержание. Федечка сказал, что, в отличие от ее Руслана, он не альфонс, чтобы его содержать, и велел кузине убираться вон. Обиженная Клара назвала брата дураком, тогда Федечка запустил в нее колбасным батоном. Клара выскочила из квартиры, крикнув на прощание, что Федечка – идиот, алкаш, что его убьют за эту квартиру.
