– Странноватый это был тип Ниготубба-Туфо, – заметил кто-то из группы, – что такую мечту возвел.
– Проживи всю жизнь в одной хижине с тещей и родичами – и такое за таунхаус сойдет, – отозвался еще один турист.
– Ниготубба-Туфо – это местное оргиастическое божество, отвечающее за плодовитость людей и животных, – пояснила дама средних лет, в мятых брюках капри и широкополой шляпе. – А я ваш экскурсовод. Позвольте?
Она прошла небольшую группку насквозь, поднялась на пару ступенек деревянного крыльца, ведшего сразу на второй этаж, и повернулась к ним лицом:
– Принимая во внимание то, что это, как я понимаю, ваше первое путешествие в Африку, я для вас здесь – первая после бога.
– Какого? – расплылся в блудливой улыбке Витек. – Этого, что ли, с большими причиндалами?
– И его тоже, – привычно отмахнулась экскурсоводша. – А зовут меня… Изыди, Кыша, нет у меня ничего сейчас… Зовут меня Галина Пална.
Обезьяна, исподволь подобравшаяся к экскурсоводше, разочарованно поплелась назад в тень.
– Сейчас разбегаемся по номерам, через час ужин, инструктаж и вечер знакомства в одном флаконе.
– А форма одежды какая? – спросила Маринка, которой стало скучно.
– Предельно вольная, – обольстительно улыбнулась Галина Пална, но почему-то Димке. – Но с учетом москитов и мухи цеце.
– Здесь и это есть?! – выдохнул кто-то.
– Давно не встречалась, – откровенно взгрустнула Галина Пална. – Но как знать, как знать… Может, вам повезет… Ну что, пошли?
Вероятно, из-за внесезонья гостиничка была практически пуста. Гости, гомоня и громко топая, сами разобрали номера. Маринка с Димкой поселились в самом конце коридора, в торцевом номере. Обставлен он был простенькой мебелишкой. На оцинкованной, как из операционной, тумбе стоял телевизор «Рубин» советского производства.
– А не верится, что в Африке! – радостно сообщил Дима, разводя руками. – А, Мариш?
– Мне – верится, – сказала Маринка сквозь зубы, указывая на одну из двух коек, застеленных ткаными пестрыми покрывалами.
На койке сидел большущий черный, блестящий, как лакированный, скорпион и недвусмысленно помахивал членистым хвостом, уть-уть, туда-сюда. А ну, поди сядь на меня… И не встанешь больше. Слабо?
– Щас я его, – хищно зарычала Маринка, сковыривая с ноги кроссовку.
– Мариш, не надо! – запротестовал Дима. – Зачем начинать наше путешествие в Африку с убийства невинного животного! Сейчас я включу кондишн, и все местные насекомые разбегутся сами! А этого…
Дима сгреб покрывало, отнес его, открыв дверь попой, на веранду, окружавшую весь этаж, где и вытряс нечестивца наружу. Через пару секунд, как хлопок от самолета, преодолевшего звуковой барьер, снизу взвился дикий женский визг и затем отчаянный русский мат мужским голосом. Маринка с Димкой испуганно переглянулись.
