– Зачем за богатого? – слегка пожала Маринка плечами. – Я за красивого выйду. И по любви. А деньги… Наживем. Не проблема.
Тут уж напряглась мама – будто струна на цыганской гитаре, а сестра Викуша подняла взор к потолку, соображая, насколько может увеличиться ее потенциальная доля от возможного наследства вообще и текущее содержание в частности.
– И когда ж ожидать этого радостного события, доченька любимая? – осведомился возможно ехиднее папа.
– Ну-у, – повела Маринка своими черными, как вишни, глаза, – завтра я с ним познакомлюсь, пару недель на всю эту шелупонь типа цветы-конфеты… А то как-то сразу, жениться по-настоящему… Это несерьезно.
Маринка загнула пару пальчиков, шевеля пухлыми губками и что-то усиленно соображая.
– Потом заявление подадим, месяц на подготовку… А потом уж ты, папа, сам думай. Свадьба уж точно за тобой – сам ведь напросился. Нет?
– Акх, – поперхнулся папа. – Ну да… Понятно.
– Вот и договорились, – сказала Маринка, встала, отцепила от связки ключ от красной «мазды», хлопнула его на столик у двери и вышла, нахально поводя круглой попой.
Мало кто был осведомлен, что у Маринки на копчике вытатуировано «Осторожно! Занос – 1 м!».
Много позже родные узнали, что Диму невеста подхватила, как обещала, на следующий день, по дороге из колледжа, куда наведалась по случаю близкого окончания учебного года – надо было срочно ампутировать «хвосты» по бухучету и экономике.
Дима неторопливо шел по своим ученым делам, когда Маринка лихо притормозила рядом, откинула шторку шлема и спросила чуть надменно:
– Тебя подвезти, блондинчик?
Дима остановился, рассеянно оглядел Маринку, сидевшую на серебристом скутере, и ответил:
– Нет, спасибо.
– Да садись! Чего ты? Не нравлюсь, что ли? – искренне удивилась Маринка, слегка притопнув ногой, обтянутой черной лаковой кожей.
– Нравишься, – сказал Дима, оценив длину ноги, румянец на смугловатых щечках, нервно глотнул и сел позади Маринки.
Потом он говорил, что почему-то забыл спросить, куда они, собственно, направляются, – это его и сгубило.
Повозив профессорского сынка на скромные, без спиртного, пикнички и тихие уединенные прогулки по окрестностям, набухавшим негой раннего лета, Маринка, согласно своему бизнес-плану, предложила ошалевшему от такого напора Диме сначала сходить к ее родителям познакомиться и – чисто из вежливости – испросить родительского благословения.
Папа, все еще недоумевавший по поводу развития событий, крепко пожал Диме руку:
