— Гарри Говард! — прозвучал сильный голос, покрывший собою все голоса. — Сдавайся! Презренный убийца, торговец женщинами, вор! Сдавайся, или ты умрешь!
— Я… — с дьявольским смехом начал Говард…
В ту же минуту он нажал курок… Раздался выстрел,но никто не мог сказать, из чьего оружия он был сделан.
Коннер стоял по-прежнему, только правая рука его опустилась и револьвер скользнул в карман плаща.
Говард выронил револьвер, как-то странно взмахнул руками, словно желая удержаться, перевернулся раза три на месте, захрипел и упал к ногам своей дамы, увлекая в своем падении, столик с посудой. На полу, около упавшего, быстро набегала кровавая лужа.
Дело в том, что знаменитый сыщик выстрелил в тот момент, как Говард нажал собачку. Пуля Коннера прошла в ствол револьвера, направленного на него и вогнала в голову негодяя его же собственную пулю.
Поднялся страшный шум: негодование невольных зрителей только что разыгравшейся сцены прорвалось наружу.
Около двадцати мужчин бросились на сыщика, но они плохо знали силу того, на кого напали. Несколькими ударами, Коннер сбросил на землю ближайших к нему, затем, с молниеносной быстротой заработал кулаками… Одного офицера индийских войск, особенно рьяно наседавшего на него, он схватил поперек туловища и швырнул в толпу, свалив сразу четырех человек. Раздались стоны: у некоторых оказались поломанными ребра и вывихнутыми руки или ноги. Толпа притихла. Никто уже не решался нападать на этого сверхъестественного человека.
В это время, в залу вошло двое полицейских, спешно призванных насмерть перепуганным портье.
Появление констэблей придало мужества нападавшим: десятки голосов закричали вошедшим, что убийца вряд-ли даст арестовать себя и что самое безопасное — подстрелить его. Констэбли двинулись на силача, но, к удивлению всех присутствовавших, почтительно поклонились, услышав всего два слова:
— Пат Коннер.
Вслед за тем, страшный человек удалился из ресторана, который, благодаря ему, сделался надолго местом наибольшего скопления посетителей.
Гениальный сыщик сидел в кресле, в читальной комнате отеля «Виктория». После кровавого события в ресторане прошло уже несколько дней, сильно отразившихся на находившейся тут же Феодоре Кащенко. Она расцвела, похорошела… Увядший, под влиянием пережитых ужасов, румянец снова заиграл на щеках, глаза блестели оживлением…
Она была дивно хороша в эту минуту!
Белое атласное платье рельефно облегало контуры ее фигуры, маленькие ручки покоились на коленях, а головка, обрамленная чудными золотистыми волосами, кокетливо откинулась на спинку кресла. Из-под вырезанного платья сверкала ослепительно белая, словно выточенная из мрамора шейка.
