— Все в полном порядке, за Елену Львовну мне поручились очень солидные люди.
— Солидные, в смысле надежные? Так? Они еще сохранились?
— Их очень мало. Один такой вымирающий экземпляр перед вами.
Забили покупками четыре огромных пакета. Федор немного в них порылся, поудобнее пристраивая на задних сиденьях.
— Да уж. Тут на голодную роту спецназовцев, а не на вечернюю трапезу и завтрак шестерым горожанам.
— Думаете, не хватит?
Подразнил он ее. К даче, точнее к высоченному уютному коттеджу, притворяющемуся ей, они подъехали минут через двадцать. Федор просигналил SOS (три длинных, три коротких, три длинных гудка). Ворота открыл престарелый, но ловкий и подвижный дед по прозвищу Басмач, постоянно живущий на даче и выполняющий много разных обязанностей: сторожа, садовника, привратника, а главное кормильца той стаи, которую завела Марина, питающая слабость к зверюшкам. На снег горохом высыпали и заскакали, затанцевали вокруг машины штук семь-восемь разномастных и разнокалиберных псов. В основном дворняжки, плюс парочка упитанных щенков, меховых колобков. В ответ на немой вопрос, просто написанный на лице Арины, Федор хмыкнул и вздохнул, а потом покрутил пальцем у виска. Басмач закрыл ворота, поздоровался.
— Здравствуй, уважаемый. Поздно ты, однако. Все уже ели-ели. Хозяин в бане.
— С женой?
— С другом. Поют что-то. Жены чай пьют и плачут.
— ?
— Кошку жалеют.
— ?
— Родить никак не может. Вопит, как человек.
Басмач сморщился и покачал головой. Федор постановил.
— Разберемся. Отгони машину, дед.
Сцапал все четыре пакета.
— Пойдемте, Арина.
Она осторожно выбралась из газика, тотчас оказавшись в середине своры, в эпицентре мохнатой бури. Псы дружелюбно ее приветствовали, виляли хвостами, лезли друг другу на спины, каждый хотел, чтобы именно его погладили, и оттирал товарищей. Окруженная пестрой лавиной, высматривая место, а, не ставя ногу абы как, обязательно на щенка угодишь, Арина продвигалась вслед за Федором. Он, впрочем, далеко не удалялся. Стоял на дорожке, поджидал, наслаждаясь сценой, и посмеивался.
— Надеялся, они вас съедят, и мне не придется делиться яблоками, увы-увы.
— Меня любят собаки. Даже незнакомые и злые.
Просто сказала Арина.
— Трудно было не заметить. Ко мне они так никогда не ласкаются.
— Редкая девушка, однако.
Усмехнулся Басмач, влезая в разговор припозднившихся гостей. Добавил серьезно.
— Добрая и чистая. Пес он душу видит, не шкурку.
Федор возмутился.
— Мораль: я исчадие ада, приволокнувшееся за непорочным созданьем. Ну, спасибо, дед.
