Уже на пробеге он услышал в наушниках знакомый баритон:
— Чак, ты жив?
— В норме, приятель, заруливаю!
— А мы угодили правой тележкой шасси в воронку. Слава богу, все живы, хотя «дилижанс» ремонту не подлежит. Сегодня жди гостей. И пусть дьявол взыграет на нашей могиле, если мы не отметим достойно наше сегодняшнее воскрешение из мертвых!
1
Как могли японцы безнаказанно осуществить столь дерзкую операцию, как рейд их авианосцев к Гавайям? Почему, учинив чудовищное побоище, они не захватили Гавайские острова, воспользовавшись глубоким нокдауном, в который попал Тихоокеанский флот США? И почему на Америку обрушился «День позора», как назвал Пёрл-Харбор Франклин Д. Рузвельт? Подобные вопросы мучили многих, начиная со второго лейтенанта Чарлза Мэллори и кончая президентом Соединенных Штатов. Эти вопросы станут предметом дискуссий на многие годы не только в Америке, но и за ее рубежом.
А причин на то было великое множество, и не обо всех напишут позже историки и исследователи пёрл-харборской трагедии.
Очень узок был круг людей, допущенных к подготовке операции, задуманной адмиралом Ямамото и столь блестяще осуществлённой вице-адмиралом Нагумо Тюити. Она готовилась столь секретно, что сотни американских специалистов, которые тщательно расшифровывали всю японскую секретную переписку, попадавшую в Штаты, в продолжение двух лет не обнаружили в ней ни малейшего намека на Пёрл-Харбор.[22]
Столь же секретно операция и проводилась. О начале рейда премьер-министр Японии Тодзио узнал лишь тогда, когда авианосцы были на полпути к Гавайям, а императора и его двор поставили в известность уже после атаки Пёря-Харбора.
Американо-японские переговоры, происходившие в Вашингтоне, зашли в тупик. Это не могло не насторожить президента и американское командование. В конце ноября 1941 года атмосфера накалилась настолько, что комитет начальников штабов предупредил командование на Гавайях о том, что будущее поведение Японии предсказать нельзя и что в любой момент возможны с ее стороны враждебные действия. Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Киммель, получив это предупреждение, ограничился мерами предосторожности против возможных диверсий. На Гавайях в то время проживало 160 тысяч японцев, почти столько же, как и американских военнослужащих. Японцы, работая в сфере обслуживания, просачивались на все военные объекты, плавали в качестве стюардов на военных кораблях, работали вольнонаемными на аэродромах и батареях. Словом, японская разведка не испытывала затруднений в получении интересующих ее сведений.
