— Пошли на двор, — вытолкнул его из вагончика.
Дрались, остервенело.
После драки «шерстяной» кочегар приходил на смену трезвым.
Достал пьянством — второй кочегар. В общежитии старателей, парень вековал с «шерстяной» бабенкой с Индигирского продснаба. Жили они отдельно от старательского стола. И я никак не мог привыкнуть к запойной кладовщице.
Однажды ночью проснулся с необъяснимым страхом. Ощупал батарею рядом с кроватью, а чугун уже ладонь леденит.
Четвертый час утра. Мороз лютует, фонари по периметру базы едва видны в тумане.
Дверь в котельную подперта ломом изнутри. Бился — бился: раскачал железную створку ворот в котельную, упала изнутри подпорка. Спят, голуби, обнявшись, на куче остывшей золы. Как черти грязные, лиц не различить. Огонь под котлом едва дышит. Воды в котле почти нет?!
Заступая «старшаком» базы, первым делом изучил запуск аварийного дизеля-электростанции и систему подкачки воды в котел. Тепло в боксах — первооснова жизни старательской зимней базы.
Растолкать до пробуждения парня кочегара не получилось — пьяные с подругой смертельно.
Электронасосом закачал воду в котел, с улицы тачкой подкатил уголь к топке, закидал на колосники, тяга на мороз хорошая и без надува; скоро отключил.
Выбрал — вычистил золу под топкой. Вывез золу тачками на мороз. Настроил котельную работать.
«Нарядная» рядом с котельной. Вызвал милицию из посёлка, сдал парня с пьяной бабёнкой в «вытрезвитель». Достали «шерстяные»!
Утром звонит Батя:
— Весь свет ты, брат, насмешил. Где кочегара искать? Теперь, сам работай…
Справедливо. В артели правило: не можешь — не берись. Смену кидал лопатой уголь в топку, пока главный инженер Совков нашел человека для постоянной работы.
До артели Совков Виктор Петрович служил вторым секретарем райкома партии Оймяконского района. Строгий мужик. До райкома обретался главным инженером прииска «Октябрьский».
В годы «секретарства» Совков изредка захаживал ко мне на улицу Советскую, где в ветхом бараке времён «Дальстроя», я имел отдельную комнатку. Этот «рабочий кабинет» администрация посёлка «выделила» мне под давлением Совкова. С жильём на Севере — проблема.
В прошлом «оружейка» «опер отряда ГУЛАГа», последние годы пустовала под замком. Комнатка восемь квадратов. От батареи водяного отопления согрета; летом под полом вода. Я побелил стены, перевёз от Натальи письменный стол и спальную кушетку. Окончательно поселился там, чтобы «учиться заочно в Литинституте». Пришлось уйти из семьи. Однажды декабрьским утром, вернувшись из общежития геологов от «поэтов», обнаружил на крыльце квартиры свой чемодан с вещами.
