Ели мы с аппетитом, и только я успела разогнаться, как еда моя кончилась, я даже слегка расстроилась.
— Не горюй, завтра еще наловлю, — Риммель откинулась за каменную стену и достала из кармана балахона сигареты. Сладко со вкусом она закурила, жмурясь на огонь.
— А это вы сегодня были на набережной? — спросила я у нее.
Риммель хлопнула себя по лбу и затряслась в беззвучном смехе, потом откинулась, легко ударилась головой о стенку и захохотала в голос.
— По какому поводу веселье? — приподняла брови дама.
— Плыву себе, ловлю рыбу, — начала рассказывать Риммель, — Тут смотрю, конечность свешивается в воду. Я уже потерялась, где я, а улова все нет. Дай думаю, утром народ попугаю. Схватила конечность. А она (Риммель показала не меня) чуть из воды меня не вытащила, бледная была, как смерть. Ну, я повеселилась!
— А что, рыба водится у нас теперь у набережных? — улыбнулась Дама.
— С рыбой не везло, я решила раков наловить, но с ними тоже не получилось. Со вчерашними запасами худо-бедно поужинали.
— То густо, то пусто. Сама знаешь, раз на раз не приходится, — философски отозвалась дама. Меня еще раз подкинуло.
— То есть вы и есть бродяжки, — осмелилась уточнить я.
— Догадалась все-таки, — скептически отозвалась Риммель.
— И много вас? — спросила я.
— Нас-то? Вот двое, — улыбнулась Дама, показывая на себя и Риммель.
— И все?
— А зачем нам кто-то еще? Нам вдвоем в самый раз, — между делом заметила Дама.
— И чем же вы занимаетесь?
— В основном тем, что ищем ужин. Риммель ловит рыбу, я подрабатываю за еду. Но постоянно не хочу устраиваться.
— Почему? — удивилась я.
— Нам хорошо и так. Риммель помешана на чистоте, как любая коренная нарвлянка, а я достаточно вынослива, могу делать тяжелую работу, грузить, что-нибудь, например. Мы свободны, иногда даже можем позволить себе весь день проваляться просто так, ничего не делая.
— Ну, и остальные люди по выходным, — резонно заметила я.
— То по выходным. А то когда захочется, две большие разницы, — дама хитро на меня посмотрела.
Наверное, я очень изменилась в лице, потому что Риммель тревожно подалась вперед. Молнией меня поразила мысль: только один человек из всех моих знакомых настолько ценил свободу и придерживался такого вольного образа жизни, таких вольных взглядов. Проблема была в том, что она совсем не была на себя похожа.
— А если бы волосы были каштановые? — спросила дама и подмигнула.
— Лида, — выдохнула я и полезла обниматься с первой своей хозяйкой.
