Ирэн приехала домой уставшая, и, видимо, не в силах издеваться надо мной, отправила меня спать сразу же, как вошла.
Уже лежа на раскладушке, я сладко думала, что можно бы завтра приготовить немного больше, чтобы поесть самой. Вдруг меня пронзила мысль, от которой я чуть не заплакала от обиды. Это же надо было быть такой дурой, чтобы быть в городе и не позвонить с таксофона в профсоюз?!
От обиды я начала так костерить себя на разный манер, что не сразу уловила над своим ухом чужое хриплое дыхание. А когда поняла, что это все-таки хрипит, то принюхалась. По комнате разносился запах псины. Я замерла и не дышала, не зная, что делать: то ли притвориться спящей, то ли быстренько с криками бежать в кухню. Я недолго размышляла на эту тему и поняла, что волк просто играет со мной, так как он вполне в воле сейчас же откусить мне голову и приняться за все остальное, если, конечно, он просто хочет есть.
Волк мой оказался извращенцем, каких поискать. Он не собирался меня ни убивать, ни есть. По крайней мере, тогда. Он просто стоял и дышал мне в ухо, доводя до полусмерти.
В сущности, он правильно рассчитал. Надо только стоять и дышать, изредка порыкивать тоже не помешает, а жертва сама доведет себя до исступления и, возможно, разрыва сердца своими мыслями и страхами. Это я понимаю сейчас. А тогда я, методично следуя расчетам изворотливого зверя, лежала и дрожала, как осиновый лист, от ужасов, проносившихся в моем сознании.
Через неопределенное время я настолько привыкла, что даже начала было засыпать, даже порыкивания не помогали. Я засыпала, и снилось мне, как меня постепенно окружает очень прочный, но прозрачный куб. Я подгоняла его, чтобы он быстрее опутал меня, куб не слушался. Но, наконец, окутал меня по макушку. Между мной и мучителем была тонкая и прочная преграда. Волк перестал рычать.
"Как хорошо", — решила я, — "Ушел". Я перевернулась на другой бок. И уперлась нос к носу со зверем. Он сидел у моей раскладушки с флегматичным видом, уперевшись носом в мою защиту. Я попыталась сесть, но не тут-то было. Куб надежно защищал меня от всего, в том числе и от лишних движений.
— Ну, зачем, я тебе сдалась? — взмолилась я, — Ты же не скушать меня хочешь? Давно бы съел уже.
Волк внимательно смотрел на меня.
— Уходи, я тебя очень прошу. Зачем я тебе сдалась?
Волк ощерился и попробовал мой куб на зуб. От скрипа зубов по стеклу мне стало дурно. Зверь в бешенстве вскочил на куб сверху и начал попытки пробить его. Защита моя гнулась, но не трескалась и не ломалась. Я была почти спокойна.
